- Не может этого быть, - пробормотал кто-то позади, - даже они не связались бы с северными крысами.
- Может, - уверили мрачно, со смешком, - от них и не этого можно ждать.
- Это было вопросом времени, - поддержали со стороны.
Глашатай наклонил голову, следуя задумчивым взглядом на опустившимся на землю Рейном. Недовольные шепоты, повторящие на разные лады слово "пожар" и "могущественные", раздавались за его спиной ненавязчивым, но нервным шепотом. Так белокожий ждал не меньше четверти минуты, и могло показаться, будто он наслаждается зрелищем выраженнего почтения, если бы не читалось в черных глазах - дело тут совсем в другом.
Сначала его губы шевельнулись, не издав ни звука. Потом, уже вслух, он сказал:
- Хорошо. Я допущу возможность того, что ты можешь все еще быть союзником.
Связной, заметив подзывающий его знак, оставил Скёте и Цезония и устремился обратно, к говорившему. Докладывать вслух он не стал ничего - оба протянули друг другу руки, словно для рукопожатия, но ладони растаяли и слились в общую призрачную цепь прежде, чем успели соприкоснуться. Она распалась снова почти мгновенно, но по изменившемуся выражению глашатайского лица было видно, что думает он уже о чем-то совершенно новом.
- Цезоний, - позвал он наконец, - ты говорил, что можешь подумать над новым планом. Тебе что-нибудь успело придти в голову?
- Медленнее, - зазвучал новый голос.
Туман сложился в новую фигуру. Непонятно, кто это был, даже Цезоний не знал, какой ранг новоявленному участнику диспута доводилось занимать среди сородичей - но после кирилтской белизны, уже ставшей привычной, тесно переплетенный узор красного рисунка, бегущий по телу визитера, казался неестественным.
- Ты слишком быстро веришь, - укоризненно сообщил разрисованный, подходя ближе, - и слишком легко забываешь, на что способен враг.
Он заглянул Цезонию в глаза, медленно и неохотно оторвал от него взгляд и снова вцепился им в глашатая.
- Какие у тебя есть основания считать, что он не лжет, брат мой?
Тот не отворачивался, но и не отвечал.
- Что заставляет тебя верить его словам, за которыми нет ничего, кроме пустого воздуха?
Окружающие Кирилт сидели в спокойном оцепенении.
- Или ты считаешь, что Телбот недостаточно хитер, чтобы послать его к нам как лазутчика, готового завести нас в ловушку и ударить в спину, когда мы отвернулись? Ты настолько веришь тому, что он, чужак нездешней крови, будет рассматривать наши интересы, как свои? Что он не предпочет собственную выгоду нашей? Взгляни, кого он привел с собой. Оборотня, служившего северным захватчикам и даже не отрицающего, что служба Телбот ему выгодна. Мага, говорящего с охотниками из бездны и говорящего куда меньше, чем он думает. Взгляни на него самого. Видишь ли ты на нем раны, которые не смогли зажить до сих пор? Видишь ли увечья, которые говорили бы о перенесенных им пытках? Их нет. Потому что его не пытали. Взгляни на него снова. Видишь ли ты в нем того же союзника, которым он некогда был? Видишь ли ты того, кому можешь доверить без лишнего сомнения и без глубинного страха судьбу своих братьев и сестер?
Глашатай болезненно поморщился, опустил голову ниже.
- Что ты предлагаешь тогда? Убить их? У нас нет других осведомителей в городе. Мы не можем выбирать. Он был предан нам раньше.
- Раньше.
Разрисованный снова таращился Криспину в глаза.
- Раньше, - повторил он медленно, - если он не лжет, ему тем более нельзя верить. Если он не лжет, он не выйдет за пределы этого леса, пока не отрежет одному из нас голову. Как ты думаешь, что он выберет - скитаться по болотам, пока не скончается от голода или не достанется более опасному хищнику, или вернуться в его любимый город, неважно, сколько это будет стоить нам?
Тихий темный воздух почти звенел в ушах.
- А что выберут они? Какие условия для возвращения предложили им? Я сомневаюсь, что они намного легче, если вовсе отличны. А с этими двумя нас никогда не связывало даже самых слабых уз сотрудничества. Пусть они сами скажут, если не лгут, что намерены делать. Пусть поделяться с нами своими планами, раз между нами есть оправданное доверие.
Теперь он даже не моргал.