Диверсанты брели уже давно. Раньше Фейлину, старавшемуся как можно быстрее шагать следом за предводителем, казалось, будто отряд стремительно продвигается вперед, столь уверенным был ход и столь многообещающе одни коридоры, терявшиеся во тьме, сменялись другими. Босмер даже не удивлялся тому, сколь долго не показывается обещанная стоянка, полагая, что аргонианин решил не устраивать лишних привалов, когда движение действительно могло равняться жизни.
Теперь оказалось, что они блуждали.
Луксор почувствовал это, и, тихо присвистнув, облокотился на противоположную стену, растирая ноющие от холода руки одну о другую. Бросил взгляд в спину аргонианину, потом, вероятно, счел это невежливым и отвернулся, переведя взгляд вперед, туда, куда уводил туннель.
И почувствовал, как дунул в лицо ветер.
Фейлин дернулся от неожиданности, потом отпустил руки и схватился по привычке за рукоять гладиуса, скорее от удивления, нежели в тревоге. Неужели они вышли обратно к поверхности? Но как, если дорога все время вела вниз? Он считал, что от верхнего города их уже отделяют сажени камня и земли...
- Чувствуете? - с каким-то бестолковым изумлением окликнул остальных босмер.
Однако что надлежало чувствовать, он объяснить не успел.
Щелканье. Тихое щелканье и влажный стук.
Звуки не доносились из окружающей тьмы, они шли неизвестно откуда, будто со всех сторон, подпитываемые слабым тишайшим эхом. Потом резко замокли вдруг, оставляя только непонятный скрип. И что-то вроде стука падающих капель.
Зеленый свет дрожал, бросая на изрезанный и покрытый потеками непонятной мутной жидкости камень длинные отсветы. Фейлин, вытянув оружие, заозирался по сторонам, прижимаясь спиной к стене, чтобы хотя бы в нее можно было не ждать удара. Совершенно случайно, проверяя, не нависает ли над его головой что-то, глянул наверх.
С потолка, распластавшись, уцепившись блестящими черными лапками за камень, свисала даэдрическая паучиха, развернув в сторону света непропорциональное лицо, призванное изображать человеческое. И почти беззвучно сползала, позволяя телу соскальзывать вниз.
Ни сражения на жизнь и на смерть, ни редчайшего проявления миролюбия вспыхнуть не успело. Не успело вообще почти ничего не произойти, слишком неожиданно развернулись события. И слишком быстро их прервали.
Чрезвычайно быстро.
Багровая волна орущих тел выкатилась на площадь из переулка, окруженная полыхающими факелами, устремленными вверх, охваченная общим стайным безумием. Только на миг они замерли, уставившись в изумлении на новую фигуру, появившуюся в подвластном им бедламе.
- Чужак!! - вырвался откуда-то истошный, натравливающий вопль. И этого хватило.
Волна рванулась вперед, едва не налетая на саму себя, отшвыривая в сторону посторонних.
Может быть, Круциар и успел отшвырнуть или даже прикончить нескольких из дагонитов, но уже через несколько секунд этого нельзя бы было определить. Живая масса навалилась на инквизитора, сбила с ног и прижала к земле всем своим весом, не давая ни шевельнуться, ни даже вздохнуть, залепила закрытое маской лицо. Кто-то кричал что-то на заднем плане, но что именно, нордлинг не мог понять. Совсем рядом вспыхнул жар, что-то яркое замельтешило перед взором — а потом внезапно наверху, сквозь прорези, вновь распахнулся затянутый дымом потолок.
- … стоять!!! - ударил по ушам истошный вой. - Стоять, не сметь его убивать!! Чужаки, к стене! К стене, я сказал!!!
Это явно уже относилось к остальным.
- Только попробуйте дернуться! - резанул снова тот же голос. - А вы держите его, держите, крепче, чтобы не шелохнулся!!! Отберите оружие! Да, да, сюда его! И тащите, тащить, тащить!
И большая часть оравы, словно подхваченная вихрем, поднялась с земли, волоча где-то внутри себя Круциара. Крикун, подхвативший и пытавшийся взгромоздить себе на спину булаву, обвел взглядом оставшихся, процедил «Чтобы дергаться не смели!» и устремился прочь, сопровождаемый остатками культистов.
- Ну и кто это был? - когда последний из дагонитов скрылся из виду, и стих звук его шагов, в наступивший тишине осведомился Раккан. - Тот, который Круциар?
А в центре города, на достопамятной площади, бешеное путешествие завершилось. Инквизитора выплюнуло из живой свары вперед, в падавший сверху слепящий свет, на пустую каменную площадку. За пределами ее, там, где начинались дома, кипело действие, вспыхивали огни, кто-то мчался куда, кричал, что-то делал. Вокруг сомкнулась все та же самая орава, безмолвная, готовая повторить проделанный трюк по первому приказу.
Святейшество сложил ладони на длинной корявой трости, изучил Круциара взглядом, особенно задержавшись на металлической маске, задумался на миг, словно вспоминая что-то, и, вновь открыв ввалившиеся глаза, перевел взор на нового гостя. И коротко, явно обращаясь не к пастве, спросил:
- Кто?
