Маленькие хранители большого дома
Сказка
Ещё в полдень ярко сияло солнце, но к вечеру стали собираться облака. Ветер усиливался; тучи, выходя из-за горизонта, суровели, свинцовели и как-то враз закрыли небо сплошь, без просветов. Крупные, тугие и жёсткие струи дождя хлестнули по черепичным крышам, по мостовой, палисадникам, по редким прохожим. Всё, что было сухого - вмиг вымокло. Вода была всюду и всюду был ветер; он гнал потоки воды по узким улочкам вниз, к морю; размётывая кучи листьев, свистел меж яблонями в саду; настойчиво барабанил дождевыми каплями в окна домов, сердито гудел в трубы и в бормотании его слышалось что-то недоброе: "Бу-бу-у-у!"
"У-у-ууи-и-и!" - пропело где-то вверху в трубе и угольки в камине весело ответили нежданной песне ворохом взметнувшихся искорок. Здесь, под крышей старого дома, непогода была не страшна и представлялась чем-то далёким, совсем-совсем не опасным и отчасти даже и забавным. Обитатели дома привычно занимались своим привычным делом: дедушка подрёмывал в кресле перед камином, уронив на колени мемуары, отец что-то мастерил на своём верстаке в углу, мать хлопотала по хозяйству, успевая делать несколько дел одновременно, а дети... Старшая из сестёр-близнецов читала очередную толстую рукописную книгу; младшая, недвижно сидя напротив задремавшего деда на низенькой скамеечке и глядя в огонь, думала какие-то свои тайные думы; а самый младший воинственный карапуз, за вечер изрубив деревянной саблей полдюжины армий воображаемых врагов, забрался с ногами на табуретку и корчил в окно страшнючие рожицы.
"Бооом-м-м-м!" - торжественно бухнули угловые часы и мама отложила шитьё в сторону.
- Дети! Спать пора!
- Ну ма-а-а! - заныл Младшенький. - Ну ещё чуть-чуть!
- Если только совсем чуть-чуть, - мама была неумолима.
Карапуз в восторге скорчил в окно самую жуткую рожу, какую только смог, спрыгнул с табуретки и зашлёпал босыми ногами к камину, стуча саблей по половицам.
- Де-е-еда! Ты нам сказку расскажешь? - и уточнил, обернувшись на мать: - На ночь.
- Ска-а-азку? - дедушка пробудился от боя часов и сейчас рассеянно протирал очки клетчатым платком. - Какую же сказку вам рассказать?
- Расскажи, как ты сражался с Великим Подводным Злом! - Младшенький обожал истории про героические подвиги.
- Мы такую историю уже слышали - ответила подошедшая старшая сестра. - И потом, это было не великое зло, а всего-навсего придонный скрытень из Запорожного омута.
- Ну и что, зато он был в несколько раз больше дедушки! - не сдавался Младшенький. - А ты - вредина!
- Да-а-а, было дело... Я тогда служил хранителем одного престранного клада. Ох, и страху-то я натерпелся! - дедушкин голос был скрипуч и звучен одновременно. - Но мы и вправду уже много раз слышали эту историю. И... какую же сказку вам рассказать?
- Дедушка! - встрепенулась на скамеечке младшая сетрёнка, - расскажи... что-нибудь особенное?
- Особенное? Хм-м-м...
- Ну да. Ты разве не видишь, что вечер сегодня такой - особенный? И ночь будет особенная, - добавила Младшая, обращаясь к детям.
Младшенький выразительно покрутил пальцем у виска и на всякий случай втянул голову в плечи, ожидая подзатыльника - он побаивался строгостей старшей сестры. Но сейчас она ничего не заметила, вслушиваясь в доносящийся с улицы шум дождя.
- Хм-м-м... Есть у меня такая сказка. Должно быть, действительно пришла пора рассказать её вам, - задумчиво проговорил дедушка. - Ну, слушайте...
"... Давным-давно, в незапамятные времена, когда люди и вещи ещё понимали язык друг друга, жил-был Старый Дом. Он был настолько старым, что никто уже не помнил, сколько ему лет и кто был его строителем; и все - и окружающие его соседние дома, и обитающие в них жители - все привыкли считать, что Старый Дом был всегда. Как и полагается всякому уважающему себя дому, этот Дом давал приют всем, кто нуждался в нём; и надо сказать, люди и звери охотно селились в Старом Доме, потому что знали - он надёжно защитит их от невзгод и опасностей..."
- Совсем как наш, да? - с восторгом вскричал Младшенький.
- Не перебивай, - одёрнула его Старшая.
- Да, совсем как наш, - согласился дедушка. - И даже ещё надёжнее, ведь это - не забыли ещё? - это был Старый Дом.
"... Никакое зло и никакая беда не могли подобраться к Старому Дому незамеченными. Как только Дом чуял что-то недоброе, он плотно закрывал двери и ставни на окнах - да-да, когда-то дома умели сами такое проделывать - и тревожно кричал: "Опасность! Опасность!" Предупреждённые жители и все, кого это касалось, выходили и вместе отражали нападение недругов и жизнь снова текла по-прежнему.
Признаться, сложившаяся система была не то чтоб очень удобной, ведь иногда Дом мог закричать поздней ночью, когда все спали крепким сном, и будил всю округу - согласитесь, не всем нравится, когда их будят посреди ночи, - но окружающие дома и их жители понимали, что кричит Старый Дом для их же безопасности и мирились с маленькими неудобствами. И, в общем-то, все были довольны друг другом: люди были рады, что у них есть такой надёжный и верный друг, а Старый Дом был рад сделать для окружающих что-нибудь полезное - в этом он видел своё предназначение. И все жили счастливо - ну, насколько вообще можно быть счастливым в полном тревог мире.
Проходили годы, а потом ещё, и ещё, и ещё. Люди стали замечать, что голос Старого Дома стал слабеть, а опасности Дом стал распознавать не так чутко, как раньше; и даже, бывало, ошибался и поднимал переполох впустую. Самые бдительные из жильцов пытались указать другим на беспокоящие их знаки, но люди лишь смеялись в ответ и беспечно махали руками - они привыкли жить под опекой Старого Дома и считали, что ничего страшного не происходит. Порой на Старый Дом нападала непонятная расслабляющая дрёма и стоило немало сил добудиться до него, но поселенцы и на это обращали мало внимания. Дом просил людей о помощи, но голоса у него уже почти не было и его не слышал и не понимал уже никто. Он засыпал и уже не имел сил бороться; и однажды, когда огонь уничтожил одну из пристроек, а тревоги так и не последовало, люди поняли, что Старый Дом уснул навсегда.
Поняли это и недруги, что до сих безуспешно пытались одолеть Старый Дом. Поняли и возликовали. Они окружили Дом со всех сторон и принялись всячески досаждать ему и его обитателям. Ох, что тут началось!
Во все незащищённые щели пробирались всевозможные мелкие и большие пакости и пакостили как только могли. Чихалка забиралась в старые шкатулки и когда кто-то открывал их, то расчихивался так, что забывал обо всём на свете. Каверза притворялась мокрым пятном на полу и радовалась, когда кто-то из людей поскользнётся на нём и разобьёт горку посуды или дорогую хрустальную вазу. Дразнюшка - а она очень не любила, когда неосторожные дети корчили ей рожицы в окно - Дразнюшка так передразнивала кривляк, так пугала детей, что их приходилось вести к врачу. Нехочуспатька забиралась в незапертый комод, пряталась в детских пижамках и получала удовольствие, когда дети, переодевшись ко сну, начинали капризничать и вопить: "Не хочу спать!" Вреднюшка заставляла детей вредничать, Непослушайка подучивала не слушаться старших; Гордынька нашёптывала людям, что они могут справиться с повседневными заботами без чьей-либо помощи, а Ссора умудрилась перессорить всех, и взрослых, и детей, друг с другом. Что уж говорить про злые дела покрупнее, если даже мелкие пакости наделали столько бед!
Одним словом, жизнь в Старом Доме наступила самая безрадостная. И тогда люди поняли, что им надо что-то делать, если они не хотят, чтобы злые силы окончательно победили Старый Дом. Но что слабые люди могли сделать, если из-за своей беспечности они перестали понимать язык вещей?"
Голос дедушки был строг и печален.
"У-у-ууу!" - провыло в трубе и огоньки в камине испуганно вспыхнули красным пламенем.
- Ну же, деда, ну! - нетерпеливо воскликнул Младшенький.
- Дедушка?.. Дедушка?.. - вопросительно смотрели сёстры.
- Кгрхм!?.. А подайте-ка мне, дети, мою корешковую трубку; у меня что-то запершило в горле и нужно перевести дух, - проговорил дед. - А ты, милая, передай-ка мне во-он тот уголёк.
Дети переглянулись. Дедушка нечасто курил свою трубку и одно это значило, что вечер сегодня действительно особенный.
- Де-е-еда! - вновь затеребил деда Младшенький, когда необходимые действия с трубкой были закончены и дедушка пустил к потолку первое кольцо дыма. - Что придумали люди?
- А... что придумали бы вы, окажись вы на их месте? - дедушкин взгляд был почти взыскующим.
- Я зарубил бы всё зло, какое только есть на свете! - взмахнул Младшенький своей деревянной саблей.
- Экой ты воинственный! - улыбнулся дедушка. - Видишь ли, природа зла такова, что его нельзя вот так просто взять и убить. Зло изменчиво, как изменчив наш мир; оно совершенствуется, как совершенствуется наш мир, и требуется немало усилий, чтобы противостоять ему. Если бы зло можно было уничтожить раз и навсегда, мы давным-давно жили бы в царстве Добра, а этого нет. А что скажут наши сестрички?
- Мы... мы пока не знаем, - пробормотали сёстры. - Дедушка, можно, мы посоветуемся?
- Конечно. Кстати, вы совсем недавно держали ответ в руках.
- Вечно они шушукаются, - проворчал Младшенький. Ему было досадно, что он не отгадал загадку, хотелось послушать, о чём шепчутся сёстры, но и "шушукаться" с девчонками он считал ниже своего достоинства. - И что такого мы держали в руках? Шкатулка, трубка, уголёк, сабля. Что смешного!?
Дедушка, посмеиваясь и хитро глядя на внука, пускал кольца из трубки. Наконец сестрички вернулись.
- Ну как, вы догадались, что придумали люди? - приветствовал их дедушка.
- Мы подумали, и решили, что... - начала было Старшая.
- Уголёк! - выпалил Младшенький. - Они придумали, как сжигать злые дела!
- ... что это не может быть уголёк, потому что угольки должны были остаться от сгоревшей пристройки. И ещё - огонь был задолго до того, как заснул Старый Дом: людям же надо было как-то готовить пищу!
- И это не могла быть шкатулка, потому что мы помним, как Чихалка забиралась в них до того, как люди что-то придумали, - продолжила Младшая.
- И это не могла быть сабля, потому что ты сказал, что зло нельзя убить насовсем, а значит, и решение было... менее воинственным.
- И это не могла быть твоя трубка, потому что мы не брали её в руки.
- Верно, верно, - ободрительно кивнул дедушка. - Ведь вы только открыли шкатулку, а взял трубку я уже сам. И..?
- Но мы подумали, что твоя корешковая трубка - ключ к твоей загадке, дедушка, - неуверенно проговорила Старшая. - Ты как бы хотел сказать: "Зри в корень!" и...
- И... ? - дедушкин голос был почти ликующим.
- ... и тогда они придумали нас, - тихонько закончила Младшая.
- И тогда они придумали нас, - удовлетворённо откинулся дедушка на спинку кресла и выпустил из трубки полдюжины колец кряду. Глаза его сияли. - Ты... сама догадалась?
Младшая молча кивнула головой.
- Умница.
Трах! Это Младшенький с досады расколотил свою саблю о каминную решётку. Ну конечно! Они же открывали запорное устройство!
"... И тогда они придумали нас - Хранителей Дома. Если Старый Дом перестал закрывать двери и окна - значит, надо закрыть их самим. Так появились щеколды, засовы, задвижки, защёлки и другие "запорные устройства продольно-скользящего типа с поворотом" - такими скучными, ничего не значащими словами нас называли. С тех пор как люди разучились понимать язык окружающих их вещей, они потеряли и способность проникать в их суть и давать им истинные имена - но мы знали их и помнили своё предназначение: хранить Дом от опасностей.
Помнил о том и Первый Хранитель, когда заступил на свою Первую Стражу. О, в какую ярость пришли злые силы, когда обнаружили, что не могут более проникать в Старый Дом! Они грозили Хранителю страшными муками, морозили холодом, жгли огнём, даже пытались поломать - но всё напрасно. Хранитель знал, как хрупка граница между добром и злом; знал, что от него одного зависит сохранность её; знал, какие беды могут обрушиться на Дом, сойди он со Стражи - и знание придавало ему мужества. Ох, сколько, должно быть, страхов он натерпелся за ночь! - совсем как я во время нашей битвы с придонным скрытнем.
Утром недруги отступили ни с чем. На следующую ночь история повторилась; а потом ещё раз, и ещё раз, и всё с тем же результатом. Хранителей прибывало; они стойко несли свою стражу и в итоге заставили врагов убраться восвояси.
Старый Дом снова смог зажить спокойно - почти так же, как прежде".
Дедушка замолчал, задумчиво глядя в огонь.
- И больше они не возвращались?
- Ну-у-у... отчего ж не возвращались. Мы же помним, что зло изменчиво и совершенствуется. Когда они придумывали новую уловку, то возвращались и снова пробовали проникнуть в Старый Дом. Иногда им это даже удавалось. Но к тому времени люди уже научились сами оберегать себя и свой мир - не без нашей, конечно, помощи - и придумали мно-ого хитрых штук.
- Каких, дедушка?
- О, это уже совсем, совсем другая история! Когда-нибудь я обязательно расскажу её вам.
"Бо-оммм..." - сонно бухнули угловые часы.
- Дети! Время вышло!
- Как всегда вовремя! - обернулся дедушка к маме. - Я как раз закончил рассказывать сказку.
- А ты не забыл ли о своей сабле? - продолжал он, указывая внуку на деревянные обломки.
- Брось её в огонь, дедушка; она бесполезна. Что с неё толку, если она не может победить зла. Когда я вырасту, я стану Хранителем; Хранителям не нужна сабля.
Дедушка пустил к потолку новое кольцо:
- Видишь ли... ещё до того, как ты станешь Хранителем - а ты непременно им станешь, когда вырастешь, - ты поймёшь, что тебе на твоей Страже пригодится любая помощь, даже бесполезные с виду деревянные щепки. Подбери их и прибереги; а завтра мы с тобой смастерим новую саблю.
- Да, дедушка?
Дедушка ободряюще улыбнулся.
Огонь в камине догорал; медленные, будто сонные язычки пламени становились всё меньше и меньше и наконец пропали совсем. Подёрнутые серой корочкой пепла, словно укрытые одеялом, угольки тускло алели, унимая свой жар, нечасто ворочаясь, как во сне, и тогда по одеялу пробегали оранжевые трещинки, вот всё ярче, ярче - и уголёк вспыхивал на короткое время синевато-бордовым пламенем и гас снова. Дом спал.
В углу сонно бормотали часы; спали камин, кресло, верстак, спала вся домашняя обстановка. Спали мама с отцом, выпростав поверх одеяла натруженные за день руки. Спали дети в своих кроватках рядком; сестрички крепко держали друг друга за руки даже во сне, а Младшенький, посапывая в нос, изредка беспокойно вскрикивал и взмахивал невидимой саблей.
А в полусумраке стоящий на ночном бдении дедушка курил свою корешковую трубку, смотрел на внуков и думал о том, как непрост будет путь, когда они смогут заступить на свою Первую Стражу - маленькие Хранители большого Дома.
