Сказки Валенвудского Леса

[Crystal]

Рейн наблюдал из своего укрытия, с интересом, даже большим, чем следовало, за мучением скитальца, за его попытками отделиться от отравленных частей тела. Стоит потом подумать над усовершенствованием этого яда, для лучшего эффекта. Но эти мысли, как сделать все ещё лучше, были настолько коротки и мимолетны, что вскоре вылетели из головы и были ненадолго забыты. Рейн бросил быстрый взгляд в сторону, куда убежала эльфийка, а потом, убедившись, что существо не собирается преследовать остальных, скрылся в лесных тенях.
Он не спешил воссоединяться с большой и дружной компанией, оставаясь где-то неподалеку, скрытый лесом и его тенями, но стараясь держать в поле зрения своих попутчиков, когда это было возможно, или хотя бы в зоне слышимости. Иногда он передвигался по земле, прислушивался к окружающим звукам, шорохам, треску веток – ещё одной приятной неожиданности только не хватало. А иногда передвигался поверху, по многочисленным переплетениям веток, взбирался на самые высокие из них, осматривался и прислушивался.
Теперь, когда не было необходимости быть в постоянном напряжении, ожидая очередного подвоха и предательства, Рейн мог немного подумать над своим планом. Конечно, не стоило забывать о той весьма эксцентричной особе, ускакавшей в лес, отвлекая скитальца. Рейн почему-то не сомневался, что ей удалось уцелеть. Но и эта мысль утратила свою важность очень быстро, уступив место другим.

[Ами]

Любуясь произошедшим "неудачным падением" Скитальца, Немайн устроилась на одной из веток повыше. Ее поза явно говорила о том, что угрозы в ворчащем и елозящем по земле существе босмерка если и видела, то явно не для себя, а для какой-нибудь произрастающей внизу растительности, и то навряд ли: девушка лежала на животе, подперев свой подбородок  руками и виляла ногами, свесив их с ветки. Со стороны она наверняка выглядела крайне расслабленной и беззаботной, что, впрочем, было неправдой - таким видом эльфийка пыталась провоцировать Скитальца, проверяя, захочет и сможет ли он и дальше за ней гоняться. Проведя в такой позе пару минут, она вскочила и, медленно потянувшись, вновь поклонилась монстру, на этот раз всем торсом, после одарив его сочувственным взглядом. Участь его была незавидна с любой стороны, ведь он оставлен Охотой, явно неспособен питаться, обведен вокруг пальца какими-то смертными, а теперь еще и обречен на скорую смерть, по крайней мере, так думала Немайн, считая, что за ним скоро придут Бонсаму, заметив его активность на их территории. Бедное создание.
Девушка быстро вскарабкалась еще выше и оказалась на верхушке одного из деревьев. Вздохнув с облегчением, она рассматривала ночное небо, мысленно составляя планы на ближайшую пару дней, которые, правда, пока что не содержали в себе ничего больше чем "вымыться", "найти тех чужаков", "вернуть свои вещи", "раздать чужакам тумаков" и "проводить их дальше". Приблизительно рассчитав местонахождение брошенных подопечных, исходя из того, в какую сторону они должны были, по указаниям самой босмерки, свалить, Немайн направилась туда, перебираясь по кронам деревьев и лианам. Найти чужаков оказалось не таким уж и большим трудом, стоило лишь спуститься пониже и принюхаться, а там все подсказал уже полюбившийся охотнице запах оборотня.
Вскоре Немайн появилась перед Скёте и Цезонием, свесившись вниз головой с одной из веток так, что в итоге она оказалась к ним почти лицом к лицу, не считая того, что была чуть выше, чуть дальше и вообще перевернута.
- Вы идете немного не туда, куда нам нужно, - весело сообщила босмерка, раскачиваясь туда-сюда, - Город вон там, - она указала рукой куда-то в сторону, ненамного, но все же отличающуюся от той, куда шли чужаки, - Идти мы будем вот так, - указательный палец тыкнул куда-то вбок, - А ваша Леди находится вот тут, - указав одной из ног в ту сторону, где, судя по запаху, находился Рейн, закончила навигационные курсы Немайн, после чего спрыгнула на землю, аккуратно приземлившись на ноги.
- Спасибо за вещи, - подскочив к имперцу и без особых церемоний выхватив из его рук свои вещи и самостоятельно отстегнув свою флягу, с улыбкой поблагодарила эльфийка, но вдруг изменилась в лице и как-то насмешливо фыркнула, смотря на левое ухо чужака. Дальше все произошло так быстро, что остановить или дать по лицу девушке навряд ли можно было успеть, хотя бы потому, что ее действия были быстрыми и довольно озадачивающими. Она прислонилась к Цезонию головой, проведя кончиком языка от середины его шеи до щеки, после чего приблизилась губами к его левому уху, легко укусила за часть мочки, не занятую серьгой, и поинтересовалась шепотом: А почему такое вкусное блюдо так плохо откармливают, хм-м?

/ / Отсылка к "Танцу в Огне". Из некоторых особенных иноземцев босмеры делали антраппу: несколько месяцев и больше откармливали их до огромных размеров, после чего зажаривали и подавали к столу. Признаком того, что иноземец в будущем, вероятно, станет таким блюдом, было кольцо в ухо с рубином, которое дарили ничего не подозревающему в знак "приближенности ко двору".

[Lament]

Цезоний остолбенел от эльфийкиной наглости. Он пробыл в этом оцепенении достаточно, чтобы вся ее проделка провернулась до конца, не мешая ей. Потом голова киродиильца слегка наклонилась, руки медленно поднялись, мягко легли ей на плечи, слегка сжав...
...и оттолкнули ее прочь. Лицо имперца на миг исказилось яростью, глаза полыхнули.
- Да как ты смеешь... - но он сразу взял себя в руки. Глубоко вздохнул, приводя мысли в порядок.
- Миледи, я должен Вас настоятельно попросить уважать мое личное пространство. А также был бы весьма обязан, если бы Вы уделили немного времени и привели себя в порядок.
Он оглядел свою одежду с лицом, перекошенным от отвращения, и попытался оттереть наляпанные эльфийкой пятна крови от клепаной кожи.

_________________

Теперь они по-настоящему торопились. Достаточно много времени ушло на то, чтобы привести Маркела в сознание и поставить на ноги, а ведь пришлось еще и выискивать ему сменную одежду, поскольку после боя парень оказался забрызган кровью почти с ног до головы, даже Таллиэль пришлось только переодеть куртку и рубашку. Впрочем, дело было даже не только в крови, на темной одежде Маркела она была не то чтобы видна, а вот обширные прорехи были вполне заметны и не было времени и средств их зашивать.
Маркел отметил для себя, что, даже несмотря на заживленную рану, он бы с удовольствием сейчас не трясся в седле гуара, а полежал бы где угодно, хоть бы и на обочине дороги в куче пепла. То, что перед глазами все попрыгивало, не составляло особой проблемы, в конце концов гуар не кресло в персональной гостиной. А вот шум и звон в ушах, не проходивший с тех пор, как он пришел в себя, был совершенно лишним, Маркел даже с трудом слышал, когда к нему обращались. Впрочем, к нему не обращались. Все ехали молча. Таллиэль переместилась в конец группы, и вид у нее был понурый, несомненно, в довесок к ранению Маркела по ее вине она еще и получила неплохую взбучку от Галлио за безалаберность. А рядом с Маркелом теперь ехала Арлетта, которой Галлио строго приказал присматривать за жертвой галантности. Галлио же, ехавший впереди, внимательно высматривал признаки других возможных угроз. Если и оставались еще друзья этой шайки фанатиков, то он о них ничего остальным не сказал, но, тем не менее, сохранял бдительность.
До Сейда Нин оставалась, наверное, еще пара часов, когда Галлио свернул с дороги.
 - Скоро будем, - заявил он и велел всем спешиться.
Шестерка путников, оставив гуаров, углубилась куда-то в заросли. Оставалось надеяться, что гуары больше не понадобятся.
Попетляв в кустах, они вышли к скалам на берегу моря. Галлио указал на отверстие грота в берегу, перед которым (о чудо!) на воде покачивался небольшой двухмачтовый парусный корабль имперского типа. Скала над гротом нависала и над кораблем, отчасти защитив его от сыпавшегося пепла. Паруса были сложены, несколько человек на борту чистили такелаж от серой дряни.
Галлио провел своих подопечных по тропинке из камней сбоку, которая вскоре перешла в деревянные мостки, а затем и вовсе в подвесные мосты и платформы. Их взгляду открылась более приподнятая часть внутреннего пространства грота, оборудованная под обеденный зал и слегка сдобренная неопределенным барахлом в мешках и ящиках. Последних было мало, видно, большую часть уже погрузили.
Находившиеся в гроте, в большинстве своем джентльмены (и редкие леди) грубоватого бандитского вида, вскочили и схватились за оружие, но Галлио, как оратор на площади, поднял руки.
 - Спокойно, это всего лишь я!
Невысокий щуплый светловолосый бандит, вышедший ему на встречу, скривился.
 - А, это ты. Ты знаешь, сколько мы уже ждем? Вали давай к капитану, давно пора отправляться. А это еще кто такие с тобой?
Он одарил хмурую Таллиэль заинтересованным взглядом.
 - Это мои люди. Не вздумай их обижать, а то ты знаешь, что я с тобой сделаю, если они не прикончат. А вы, - он обернулся уже к своим протеже, - ведите себя прилично, мы в гостях.
Галлио удалился куда-то в сторону маленького импровизированного деревянного здания в стороне. Бандиты же разглядывали гостей с интересом.
Блондин кивнул им в сторону столов и скамеек.
 - Идите-ка вон туда. Но без глупостей. И жратву не трогать.
Пятеро молча подчинились.
Они расселись вокруг одного пустого стола и наконец-то скинули с себя сумки с вещами. Арлетта положила Маркелу руку на плечо.
 - Ты как? Держишься?
Маркел коснулся ее руки.
 - Ничего, выживу. Напомни-ка мне, если выберемся отсюда, назвать своего первенца в честь Галлио. Или внука, если будут одни дочери.
Арлетта мягко рассмеялась.
 - Сильно сомневаюсь, что у тебя вообще когда-нибудь будут дети, дружок.
 - Ну, чем скамп не шутит.

[Лис]

Откармливают?.. А. Ха!
Несколько десятков секунд напряжённого мозгового штурма – и Скёте разобрался, о чём шла речь. Конечно же, самая что ни на есть прославленная не только фольклором, но и немногочисленными храбрыми исследователями традиция Валенвудских лесов. Как человек, он вроде бы относился к ней безразлично-настороженно – но как оборотень и существо, в общем-то, практичное, он выказывал всяческое понимание того, что какую попало дрянь, непонятно ещё чем питающуюся, тащить в рот не стоит. Ещё заразишься чем.
Рейна он, кстати, и так отмечал на периферии обоняния. Ну, или, быть может, любое другое своеобразно пахнущее существо, запахом чуждое окружающему пространству – кто разберёт? Да, надо в любом случае оставаться настороже, ведь этот парень такой непредсказуемый – хоть плачь.
- Я очень рад, что вы так дружите… - бесцеремонно влез он, галантно подставляя плечо даме – хотя, судя по её кошачьей ловкости, нужды в этом не было, но марку-то держать надо. Остаток фразы пришлось поглубже затолкать в собственное горло и пару раз провернуть, дабы лишить себя какой-либо возможности издавать звуки или даже дышать на эту тему – о да, ответ выходил аж настолько едкий и колкий.


/ / That time will come / / One day you'll see / / When we can all be friends

[Crystal]

Кажется, они остановились? Да, так и есть. Рейн приблизился, чтобы рассмотреть что происходит и почему они прекратили движение, как раз в тот момент, когда босмерка совершила вопиющий, по своей сути, акт своевольного поведения по отношению к этому высокомерному хлыщу. Ну и так ему и надо.
Пока кто-то кого-то отталкивал, вежливо выражая свое негодование, а кто-то вилял хвостом около дикарки, Рейн забрался по веткам верх и оказался над веселой компанией, чуть в стороне.
- Какие же вы шумные, - добродушно заметил Рейн, сидя на ветке и покачивая ногой, похоже его настроение улучшилось и он больше не был таким хмурым, видимо прыгание по веткам, немного охладило его, - Теперь понятно, почему нас постоянно хотят съесть.
Он усмехнулся, а потом ловко спрыгнул на землю. Отряхнул руки.
- Идемте, - она поманил их рукой, - Она права, город в той стороне.

[Ами]

Немайн радостно улыбнулась. Именно радостно, а не зловеще, озлобленно или как-то по-другому, а все потому, что реакция Цезония ей понравилась. Очень понравилась. Настолько, что она решила обязательно повторить приставания как-нибудь в другой, возможно, не такой уж и далекий раз. Но пока оставалось лишь мастерски изобразить недоумение и легкую обиженность, ужасно заботливо скинув свои вещи в кучу прямо на землю и обняв себя руками.
- Я больше так не буду, - жалобно сказала она, погладив подушечками пальцев обоих рук свою шею, после, заметив подставленное плечо оборотня, немного по-своему отреагировала на его жест, потеревшись щекой о его предплечье, - С тобой дружить намного безопаснее, Зверь. А то он, - кивок в сторону имперца с немного гаденькой ухмылкой, - Какой-то нервный и уж больно изнеженный.
Заметив появление Рейна и выслушав его реплики как и до, так и после возвращения шпиона на землю обетованную, босмерка сложила руки на груди и отрицательно покачала головой.
- Мы, конечно, пойдем, но не напролом прямо в город, а обходной дорогой, как я уже говорила ранее. Потому, что так выйдет быстрее и намного безопаснее, - нравоучительно произнесла эльфийка, - Если уж ваш главный согласился на том, что я буду провожатой, то изволь терпеть меня в качестве провожатой, Леди. Или стань главным, но это уже не мое дело, - отмахнувшись рукой, как будто отдергивая себя от дальнейших рассуждений, сказала девушка.
- И вообще, Антраппа прав, мне было бы неплохо немного "привести себя в порядок".
С этими словами Немайн, без объявления войны, начала развязывать повязку сначала на одной руке, потом на другой, затем на ногах... Последними босмерка сняла с себя подобие резинок, после чего встряхнула головой с особым наслаждением и медленно потянулась, подняв руки вверх и встав на цыпочки. Если ее и волновало то, что ее видели обнаженной, то где-то в глубине души, по соседству с благоразумием и скромностью. Теперь все пропитавшиеся кровью повязки валялись почти такой же кучей, что и ее вещи, разве что подальше и совсем неаккуратно.
- Зверь же не против? - скорее почти утвердительно, чем вопросительно поинтересовалась Немайн, уже заранее залезая руками в суму норда и вытаскивая оттуда кувшин с водой, попутно отхватив кусочек мяса и с довольным видом его быстро сжевав. Далее, опять-таки, особенно не заботясь о тонком душевном устройстве кого-либо из присутствовавших, сделала пару шагов от компании для того, чтобы, не дай Й'ффре, забрызгать их дорогие одеяния, начала мыться, оттирая с себя пятна крови и грязь. В итоге содержимое кувшина было затрачено полностью, но, благодаря то ли умению, то ли удаче, не зря, так как отмыта босмерка была полностью. Грациозной и неторопливой походкой, виляя бедрами, она подошла к Скете, вручив ему кувшин с благодарной улыбкой, после чего, видимо, не удержавшись, снова подскочила к Цезонию, но на этот раз не так близко и явно не собираясь вешаться ему на шею. По крайней мере, явно.
- Может, у такой чистюли и полотенце найдется? - поставив руки в бока, спросила Немайн почти что даже не иронично, но отвлеклась, с удивлением заметив совсем легкое покалывание в руке. Царапина. Она пролегала вдоль всего ее указательного пальца и была довольно глубокой, настолько, чтобы появилось немного кровь. Видимо, оцарапалась о что-нибудь тогда, когда обшаривала суму оборотня.
- Да что ж такое... - недовольно пробурчала девушка, поднеся палец поближе к лицу, после чего облизнула его несколько раз, пытаясь полностью слизать появившуюся кровь.

[Crystal]

Ответом его была очередная ухмылка, ничего не выражающая и снисходительный кивок. Он и не навязывался в провожатые, лишь предлагал двигаться дальше. Если беззаботная эльфийка полна сил для подобного фарса, то Рейн должен был заметить, что уже далеко не день и они вовсе не железные и тогда, когда они будут валиться с ног, то это будет очередным приглашением к столу. Но видимо ей далеко до понимания столь простых уму истин.
По-хорошему, стоило прекратить это безобразие, но, похоже, кое-кого не смущало присутствие трех мужчин. Да и Рейн решил лишний не препираться. Женщина. Что с неё взять? Он заметил, что уже в который раз, его пытались без видимых на то причин, и, не имея никакого под этим основания, оскорбить. Отчего Рейн сделал вывод, что Немайн должно быть скучно и таким образом она хочет довести его до состояния базарной истерички, но не тут то было, даже на такие тонкие провокации его не поймать. Он сделал для себя определенные выводы. Но он не забыл о своем обещании, он поиграет с ней в одну захватывающую игру.
Пока девица приводила себя в порядок, Рейн небрежно облокотился спиной о дерево. Достав из сумки что-то из припасов, он принялся жевать. Он был зверски голоден. Вместе с тем он развлекал себя тем, что швырял в противоположное дерево кинжалы, которые сталкиваясь с ним, деревом, оставляли небольшие царапины и разбивались темно-фиолетовыми искрами.
- Теперь, когда ты закончила. Не соизволишь ли провести по безопасной дороге? – обратился Рейн к эльфийке, когда та вновь принялась растрачивать время на заигрывания с остальными.

[Лис]

Рейн, возможно, мог заметить – а может, и нет – взгляд, мельком брошенный Скёте на собственный рукав и обманчивый отблеск на лезвии. В любом случае, северянин тут же отмёл мысль об убийстве или насильном вразумлении благородного дона как недостойную момента, дела и мыслящего существа – а потому примиряющее улыбнулся, вернее сказать, приветливо оскалился прибывшему товарищу.
- Как, вас так и не съели? – усмехнулся он.

- …а? Да-а-кхм, - обернувшись чуть запоздало, поспев уже сильно за конец вопроса, Скёте аккурат успел поймать углом своего злосчастного циклопского зрения обнажившуюся спину и изрядно обрадовался, налицо, впрочем, демонстрируя лишь край ухмылки и задранную бровь. Разумеется, в случившейся ситуации его согласие насчёт воды оставалось не особо нужным и без особого сожаления было проглочено – как ни странно, особого утончённого вкуса за ним найти не вышло. Так, второсортная закуска литературного пира…

- Зверь не был против, - пояснил он, принимая опустевший блудный кувшин обратно и бережно, но настойчиво утрамбовывая его в помятую злоключениями сумку, - но бог ты ж мой, сударь, как можно так разбрасываться магической энергией? Я ручаюсь, что в мире существуют существа, чувствительные к проявлениям магии, и почти что готов поспорить – в этом лесу они тоже водятся. Уберите свои кинжалы, что ли, – и резко, лающе хохотнул.
Гневное восклицание за спиной. Скёте снова мотнул головой, теперь уже скорее вопросительно.
- Проблемы? – осведомился он, не разворачиваясь – так хотелось продолжить начатый диалог, благо собеседник давал неисчислимое количество поводов, - боже, что вы! Вот вы бы попробовали походить по полному различных насекомых лесу без полотенца, да что там, постоять – уже минут через пять шататься будете под тяжестью пирующих.


/ / As your movements are little funny / / Since you are trying to fake your nature

[Lament]

Цезоний некоторое время достаточно равнодушно пялился на бесстыжую эльфийку, потом моргнул, и его лицо приняло выражение вежливого недоумения. Трудно сказать, был ли в нем оттенок интереса, девчонку трудно было назвать особенно привлекательной, а киродиилец был капризен и разборчив. Впрочем, взгляда не отвел. До самого того момента, как, достав из сумки что-то более похожее на большой расшитый носовой платок, не увидел, что Немайн облизывает свой кровоточащий палец.
Цезоний с явным усталым отвращением отвернулся и не глядя протянул ей платок.
- Господин Мифический Рассвет. Нам нужно поговорить. Срочно. С глазу на глаз.
И, отвернувшись от компании, направился куда-то за близлежащие деревья.

_________________

Маркел стоял на корме, пытаясь высмотреть вдали дымящий вулкан. Они плыли уже несколько дней, однако пепельные тучи, затянувшие небо, кажется, повсеместно, здорово мешали плаванию, да и слабость ветра не помогала. В составе команды контрабандистского брига выискался маг, знакомый с погодными чарами, и теперь они вместе с Арлеттой, единственной стоящей упоминания колдуньей в составе их группы, пытались как-то наполнить паруса.
Парень перевел взгляд от серой невыразительной дали и уставился в такие же бессмысленные морские глубины. Главный вопрос в том, хватит ли им пищи... и не передерутся ли они все. Особенно из-за Таллиэль, на которую положило глаз человек пять из команды, не меньше. Не то чтобы в команде вообще не было женщин, но щуплых изящных светловолосых эльфиек не было точно. Он искренне надеялся, что никто не спровоцирует эту пороховую бочку.
Он посмотрел в сторону, услышав чьи-то шаги и увидел редгарда-штурмана, осматривающего снасти. Маркел отпустил поручень и подошел к нему. От нечего делать можно и поговорить, и не похоже, что и штурман сбивался с ног.
Редгард оглянулся на него и сдержанно улыбнулся.
 - А ты, я смотрю, неплохо держишься для человека, непривычного к плаваниям, хотя бьюсь об заклад, из вас шестерых как дома чувствуют себя на борту только двое.
Маркел отметил про себя, что слова "сухопутная крыса" так и не прозвучали.
 - Когда мы прибудем в Виндхелм? Сколько еще осталось?
Редгард неуверенно покачал головой.
 - Хотел бы я знать, парень. Мы еще не прошли Солстхейм, а должны быть гораздо дальше. Никогда не доводилось плавать в таких условиях, хотя, думаю, ты и сам это понимаешь. Но все же, почему Виндхелм? Ваш главный наверное неплохо постарался, убеждая капитана.
 - Вам нечего делать в Солстхейме, и думаю ты это понимаешь. Ты же не хочешь со всей командой немедленно отправиться на
рудники на Вороньей Скале?
Редгард поколебался, но кивнул.
 - А вы? Тоже рискуете на рудники?
 - Возможно, даже хуже. Нас, вероятно, прикончат на месте.
 - Да? А что же вы такое натворили?
 - Ничего... да и зачем тебе знать? К тому же Галлио утверждает, что у него в Виндхелме что-то есть. То ли тайник с ценностями, то ли вложения. Он не лжет, насколько я его знаю.
Штурман развел руками.
 - Ну, плату он обещал весьма достойную... эй! Гляди-ка, это не ваша подружка?
Он указал на левый борт, где мелькнула Таллиэль, за которой следовал один из членов экипажа. Кажется, они о чем-то спорили.
Маркел поднял брови.
 - Не было бы беды. Я разберусь.
Он отправился следом за девушкой, однако штурман последовал за ним.
Девушка с преследователем, видимо, скрылись в люке. Маркел спустился в люк и прислушался. Из капитанской каюты доносилась какая-то возня, затем - глухие удары, сдавленные крики. Капитан был наверху, насколько помнил Маркел. Наверняка этому головорезу хватило бы ума затащить в его каюту женщину. Он, не колеблясь, распахнул дверь, сломав в процессе замок.
Длинный судорожный вдох штурмана наглядно проиллюстрировал открывшуюся им картину. Маркел смотрел на девушку, в неверии качая головой.
Таллиэль отпустила обезображенное тело, безвольно осевшее на пол, и развела красными до локтей руками. А комната выглядела так, будто она пыталась ракрасить ныне покойным стены, отчасти добившись успеха.
Маркел сгреб штурмана в охапку и зажал ему рот. Впрочем, истошный вопль у него за спиной намекнул, что было уже поздно.

[Ами]

- П-пожалуйста, не надо так больше делать, - смотря на Рейна жалобно, промямлила босмерка, отчего-то прижимая к себе импровизированное полотенце стыдливо и еле сдерживаясь от того, чтобы не разреветься прямо тут. С чего это она? С драмы о кинжалах и дереве. Почему так внезапно? А почему бы и нет? Характер такая странная штука, его не утаишь и, в нашем случае, не исправишь, - Ему же больно. С деревьями так нельзя! - добавила она чуть решительнее, сделав шаг в сторону бретона. Беззащитная и совершенно безобидная. Маленькая и нерешительная. В общем, совсем не такая, какой ее видели чужаки до этого момента. От совсем недавней спеси и наглости не осталось и следа, даже во взгляде и в словах ее не было и толики агрессии, немного фанатичная мольба, разве что. И взгляд такой умоляющий-умоляющий, такой мягкий-мягкий... Да, и такие выживают в лесу. Удивительно.
Она растерла выступившие слезы по лицу, тяжело вздохнув. Покачала головой, прикусив нижнюю губу от обиды. За дерево, конечно, не за себя. За себя было просто стыдно. Так стыдно, что щеки покрылись румянцем. Если раньше Немайн напоминала скорее дикарку, чем кого-либо еще, то сейчас она больше всего была похожа на ребенка, попытавшегося поспорить со взрослыми и получившего по носу. У нее даже вид был пристыженно-невинный, несмотря на явное отсутствие одежды и, до этого, явное отсутствие чувства стыда и меры. И это не была актерская игра, как могло бы показаться, юная леди действительно довольно остро восприняла действия Рейна, что и послужило причиной для резкой смены... настроения, если можно так сказать.
Как будто спохватившись, эльфийка ойкнула, быстро подбежала к своим вещам, и, схватив свою одежду и рюкзак, скрылась где-то за деревом в противоположной стороне от той, в которую направился имперец, тихо там всхлипывая. От внезапного чувства стеснения, надо полагать.

[Crystal]

- П-пожалуйста, не надо так больше делать.
Рейн удивленно и совершенно растерянно покосился на босмерку. А ему казалось, что уже ничего не сможет его удивить. Глаза у него стали огромные, как блюдца. Он ожидал увидеть все что угодно, например, грозную и в той же степени дикую защитницу природы, но никак это беззащитное создание с умоляющим взглядом, которое явилось перед ним. И как теперь он может ранить нежные чувства этого нежного создания ещё сильнее, он все же не зверь. Сказать, что Рейн был озадачен, ничего не сказать. Он словно язык проглотил. Это совсем не та реакция, на которую он рассчитывал.
Стоит ли обманываться на её счет? – прошипел внутренний голос, но Рейн велел ему катиться в Обливион.
О, тысяча скампов! Только не надо слез! Он этого просто не выдержит. Только не такие женские слезы. Кошмар!
- Хорошо, больше не буду, - все же мягко ответил он.
- Господин Мифический Рассвет...
Рейн кивнул и поспешил ретироваться вслед за Цезонием. Не хватало только броситься за ней и начать утешать. Нет, эти слезы его добьют.

[Лис]

Округлять глаза и задирать брови было уже некуда, да и не дело это – невежливо ведь: Скёте всё же сделал всё, что мог – поспешно свернул тугим узлом все насмешливые гримасы своего лица и отправил их доживать свой век в темнейший угол подсознания в ожидании лучших времён; сейчас действительно было не то время, не то место... и не тот момент.
Некоторое время после исхода остальных, не очень большое, – какие-то жалкие полминуты, на самом деле, – он задумчиво таращился на пострадавшее дерево, явно имея в голове какие-то странные мысли; затем подвигал губами задумчиво, кривя из них загадочные гримасы, помахал кистью – и приложился ею к несчастному исконному обитателю леса, пытаясь сообразить, как следует изменить механику заклинания, чтобы воздействовать на растительный организм.


/ / Подлиза : /

[Lament]

Цезоний некоторое время помолчал, сцепив руки за спиной и глядя вглубь леса, затем обернулся к Рейну. Здесь, вроде бы, никто не должен помешать. Он повернулся к Рейну, и, подойдя к нему вплотную, произнес мягким, тихим, ровным деловым голосом.
- Итак... не имею чести знать Вашего имени, сударь, ну да неважно. Заранее приношу свои извинения, но у меня более нет сил терпеть, а причинять вред леди сильно не хотелось, так что не держите зла.
Левая рука Цезония, моментально собравшись в кулак, бросающейся змеей метнулась в сторону солнечного сплетения бретона. Удар был рассчитан очень аккуратно, так, чтобы не убить ненароком, но тем не менее Рейн на момент утратил восприятие окружающего мира и чуть и вовсе не потерял сознание, а когда смог что-то понимать, та же самая рука уже схватила его за волосы, разворачивая спиной к киродиильцу. Сильный, но так же аккуратно рассчитанный удар под колени заставил на них грохнуться. Вторая рука легла на плечо и сдавила его. Вот теперь могло быть очевидно - Цезоний, хотя бы с точки зрения грубой физической силы, оказался значительно сильнее тех Кирилт, которые не так давно скрутили Рейна по рукам и ногам.
Цезоний наклонился к уху скрученного шпиона, его голос тихо произнес:
- Когда почувствуешь себя готовым к компромиссам, скажи "довольно". И мы поговорим.
И, не медля ни мгновения, змеиным движением вцепился Рейну в горло. Обжигающая боль проколов с правой стороны шеи, затем мутная слабость... Жизнь Рейна медленно, но верно утекает. А вырваться... он может попытаться, но рискует выдранными волосами, сломанным плечом... да и шея его наверняка будет непроизвольно разорвана.

_____________________

Штурман полетел на пол, когда один из невольных свидетелей бросился к нему на помощь, впрочем, уйти далеко не смог - нога Маркела тут же прижала его к полу. Хруст, короткий вскрик, хрипение, чавканье и бульканье - и смелый товарищ рухнул рядом с редгардом, с вдавленной в легкие грудной клеткой, однако остальные двое с воплями убежали на палубу.
Торопиться было уже некуда, даэдрот уже выпущен из бутылки. Поэтому Маркел не погнался за ними - остальные, наверное, и так уже все поняли и были готовы - запах крови стоял очень сильный. К тому же глупая девчонка уже наконец сообразила и побежала вслед за беглецами.
Редгарда оторвало от пола и прижало к стене, его ноги почти на фут не доставали до пола. Зеленые глаза Маркела пристально смотрели на него, и штурман неопределенно ахнул, увидев, как они стремительно утрачивают цвет и светлеют, став, наконец, жуткими, чужеродно-белесыми. Парень мрачно улыбнулся.
 - Ты, думаю, понимаешь, что нужен нам живым, - объяснил Маркел и с видимым удовлетворением слизнул немного крови с вымазанной в ней левой кисти, - поэтому для твоего же блага забейся куда-нибудь и не высовывайся. Если будешь вести себя хорошо, то даю слово, сделаю все возможное, чтобы ты оставался живым и после нашего расставания. Согласен?
Штурман пробормотал что-то неразборчивое, но утвердительное. Маркел кивнул, оторвал его от стены и затолкнул в открытую дверь капитанской каюты. Споткнувшись пятками о труп, редгард перелетел через него и сел на пол. Маркел закрыл дверь, пусть замок в ней и был безжалостно выдран. Пусть замком штурману послужит благоразумие. Он отвернулся от двери и бросился вслед за эльфийкой на палубу.

*******
Все кончилось довольно быстро - только капитану и еще паре человек хватило самообладания сопротивляться, что кончилось для них быстро, но весьма печально и жестоко. Такой же конец постиг и мага, оставлять которого в живых было опасно. Остальные были охвачены ужасом и сдались достаточно легко. Галлио повелел отправить пленных в трюм. Их участь была ясна всем шестерым - теперь все они вряд ли доживут до берега, а если и доживут, то погибнут вскоре после прибытия.
Разобравшись и поставив Скагге сторожить пленных, Галлио подманил к себе Таллиэль. Девушка поколебалась, прежде чем приблизиться, и не зря - от его пощечины она, пролетев десяток футов, растянулась на палубе.
 - Ты наказана, девочка, - спокойно пояснил наставник, - рассердишь меня еще раз - и отправишься за борт.
В это время Маркел, тащивший с собой штурмана, вновь появился на палубе. Галлио повернулся к нему.
 - Что у тебя, парень?
Маркел кивнул на штурмана.
 - Он нам нужен. Без него мы не доплывем.
Киродиилец кивнул.
 - Не спорю. Обещал ему жизнь, верно? Ладно, будет под твою ответственность. Эй, ты, редгард. Как звать-то?
Редгард настороженно смотрел на него.
 - Кэррик... сэр.
 - Отлично. Справишься?
Тот развел руками.
 - Ну... я не могу один управлять кораблем...
 - Мы поможем. Среди нас есть те, кто раньше плавал в качестве матросов.
 - Но... а как же...
 - Солнце? А ты его видишь? - Галлио указал на покрытое пеплом небо, - а ведь сейчас еще день.

[Crystal]

О чем он там лопочет?
Рейн недоумевающее посмотрел на Цезония. Что он задумал?
В следующее мгновение он потерял всякое представление о реальности от неожиданного удара.
- Прекрати это… ты совершаешь… - хрипло проговорил Рейн, но так и не смог договорить, как в глазах все потемнело.
- Когда почувствуешь себя готовым к компромиссам, скажи "довольно". И мы поговорим.
До Рейна с трудом доходил смысл его слов. Он не очень хорошо понимал, что от него добивается Цезоний. А потом его пронзила боль, но он не кричал, это было ничто. Он почувствовал, как слабеет его тело, а сознание затуманивается.
- Идиот…
Рейн лишился всяких чувств и больше не контролировал свое тело. Это было странное ощущение. Он как будто был здесь, и все это происходило с ним, но ничего не чувствовал. Амулет едва уловимо дрогнул и похолодел, но и этого он не почувствовал.
Его неуправляемая рука поднялась, легла на голову Цезония и крепко прижала её к шее бретона, из оставшихся сил.
- Тогда не останавливайся, - услышал он свой голос откуда-то издалека и не ослабил своей хватки, не давая ему остановиться, до тех пор кар пока силы позволяли ему.

[Lament]

Тепло свежей крови поначалу совершенно захлестнуло Цезония. "Не останавливайся, не останавливайся" - это прозвучало как-то издалека, и он даже не понял, что был за источник этих слов. А кровь смывала боль и внутренний холод, возвращала ощущение силы, ощущение бессмертия. Да, он же собирался остановиться, не хотел убивать жертву. Ну да, но еще немного...
Внезапно киродиилец отпрянул от шеи Рейна. Что-то... он кажется почувствовал что-то странное, но...
Цезоний посмотрел вниз, на мертвенно-бледное горло. Капли крови и не подумали возникнуть на месте проколов в артерии. Он встряхнул Рейна, и тот безвольно заболтался в его руках, как тряпичная кукла.
Цезоний хмыкнул. Он не планировал убивать, и даже причинять серьезный вред, но, видимо, высшие силы решили иначе. Киродиилец почувствовал минутное сожаление. Проверять дыхание не было нужды, он чувствовал, что сердце уже не бьется. Что ж, он все равно выбрал Рейна потому, что счел его не только самым бесполезным, но и опасным. Но все равно, было неприятно утратить контроль над собой.
И что же теперь ему делать с телом? Киродиилец мягко уложил его на землю, присел рядом и задумался.

_________________

Это было неизбежно - корабль, который они пытались подвести к безлюдному берегу, не подчинился неполноценному экипажу и они никакими силами не смогли остановить крушение. Налетев на прибрежную скалу, бриг получил огромную пробоину, накренился и так на скале и остался.
В крушении никто не погиб. Последний из бывших матросов, пониженных до ранга еды, погиб за несколько часов до берега, а Кэррису не позволили вылететь и разбиться о скалы оказавшиеся рядом Маркел и Арлетта. Варнис и Галлио при крушении были выброшены с палубы в море, впрочем, до берега было всего-ничего и они уже выбирались на каменистый пляж. Маркел, наконец разобравшийся, как передвигаться по накренившейся палубе, поднялся и видел, как Варнис раздраженно отряхивается и ударом ноги отшвыривает в сторону зазевавшегося грязекраба.
 - Какие планы? - крикнул парень паре на берегу.
Галлио поднес к уху руку, показывая, что не расслышал. Наставник замахал руками, призывая оставшихся на корабле перебраться на берег.
Штурман вряд ли мог без ущерба для себя спрыгнуть в ледяную воду и плыть к берегу, поэтому Арлетта велела остальным добраться до уцелевшей шлюпки. Возились они долго, прошло не меньше получаса, прежде чем шлюпка была спущена и все погрузились в нее. Через некоторое время все они стояли на берегу рядом с Галлио.
 - А груз? - спросил Варнис, - наверняка они натащили все ценное, что могли. Нам, возможно, это тоже пригодилось бы.
 - Потом, - ответил наставник, - сейчас главное - найти убежище. Я знаю это место, тут в паре миль от берега есть ферма на отшибе. Туда и отправимся.

*******
Они не встретили особого сопротивления и ферма оказалась в их распоряжении. Отправив проштрафившуюся девчонку избавляться от тел, Галлио собрал остальных и велел редгарду сесть.
 - Вот что, парень... ты выполнил свою часть сделки, а мы выполним свою. Однако отпустить тебя мы все равно не можем.
Кэррик напрягся.
 - Что вы имеете в виду?
Низкорослый киродиилец скрестил руки на груди.
 - Ну как же... по-моему достаточно очевидно. Хочешь жить - остаешься с нами. так или иначе.
Маркел нахмурился.
 - Я не это обещал ему.
 - Расслабься, парень. Я все равно хочу и все равно сделаю так, как лучше, а если тебе честность не позволяет, то я освобожу тебя от твоего слова, выбив дух на пару часиков, устраивает? И вообще, наш юный друг уже взрослый и пусть сам решает. Верно, Кэррик?
Редгард нахмурился.
 - Смерть или вечная участь раба? Это мой выбор?
 - Почти. С добавлением еще варианта - можешь присоединиться к нам. Нас, как видишь, немного, еще один брат не повредит.
Штурман моргнул. Впрочем, Маркел также повернулся к Галлио с удивлением в глазах.
 - Что? Вы это серьезно?
 - Я похож на шутника?
 - Но... я...
 - Соглашайся, парень, не пожалеешь.
 - Но у меня есть семья в Хаммерфелле.
 - Да ты их в любом случае не увидишь, если будешь мертв. А так я, возможно, дам тебе такую возможность, когда подрастешь.
Кэррик перевел взгляд на Маркела. Тот кивнул.
 - Я не жалею, серьезно. Остальные тоже. Мы будем рады тебе.
Варнис, Скагге и Арлетта закивали в знак поддержки.
Редгард закрыл глаза, собираясь с мыслями. Затем пристально взглянул на Галлио. И кивнул.
 - Хорошо, я согласен. Пусть будет так.
Цезоний Галлио хлопнул в ладоши.
 - Вот и договорились. Ну, не будем зря терять времени. Маркел, Арлетта! Выпейте его.
Штурман не сопротивлялся, даже когда ощутил два быстрых, резких, болезненных укуса, один - с правой стороны шеи, другой - в сгиб левого локтя, только напрягся от боли, но быстро расслабился, закрыл глаза и позволил жизни утекать из его тела. Закончив, они перенесли посеревшего, безжизненного редгарда на кровать и отступили, позволяя наставнику довести начатое до конца.

[Crystal]

- Так-так, ты вновь навестил меня. Пришел развеять мою скуку?
Все расплывалось перед глазами от жара, которым был пресыщен воздух. Фигура говорившего казалась каким-то расплывчатым пятном, но его голос он отчетливо слышал. Рейн закрыл глаза, пытаясь избавить от этого наваждения, но все попытки были тщетны. Он отчетливо ощущал его присутствие, оно заставляло кровь стыть в жилах.
- Ты не лишь плод моей больной фантазии, - отозвался Рейн, - Скоро я очнусь и забуду о тебе.
Незнакомец засмеялся. Теперь он был за спиной, именно оттуда ему послышался его смех. А может это иллюзия? Да, он повсюду! Рейн не открывал глаза.
- Может быть сейчас, я плод твоей фантазии. Но, поверь мне, вскоре я стану реальным, - он положил руку на плечо Рейна, и оно отозвалось легким покалывание, и слегка сжал, - Но я уже часть тебя. Ты же чувствуешь?
Рейн отрицательно покачал головой.
- Не отрицай это, мой мальчик, мы становимся единым целым.
Он отказывался слушать эти бредни, а тем более верить в них. Но он не мог не согласиться, что после того странного случая, он действительно ощущал в себе нечто, что не мог объяснить. А потом все прошло, или он просто привык.
- Не пытайся заморочить мне голову, дух.
Рейн резко обернулся и оказался лицом к лицу с незнакомцем. Тот лишь лукаво усмехнулся, легко угадав очередной вопрос в глазах шпиона.
- Заметь, это малая плата за то, чтобы ты мог пожить немного дольше, - дух вскинул руку, пресекая все попытки к возражению, - Я довольно терпелив, и я не требую платы прямо сейчас. Тебе не о чем беспокоиться, мой мальчик, тебе ещё успеет надоесть жить.
Рейн недоуменно сдвинул брови, мысленно задаваясь вопросом. И этот вопрос незнакомец угадал, или просто прочитал его мысли, и ответил утвердительным кивком. Рейн посмотрел на свои руки, они исчезали прямо на глазах. Во имя всех богов, что происходит!? Он просто растворяется!
- Похоже, жизнь возвращается в твое тело, - насмешливо заметил дух, удаляясь и исчезая в густой алой дымке, оставившей после себя в воздухе след в виде восходящего солнца.
Его озарила ужасная догадка! Все это, абсолютно все… с самого начала…
- Ты… ты все подстроил! Вернись, грязный ублюдок!
- Абсолютно все, мой дорогой Рейнальд.
Больше он ничего не услышал, ибо провалился в темноту, а потом его вырвали из мимолетного забвения и безжалостно вернули на землю.

Не было никаких предупреждений, никакого сверхъестественного грохота или изначальных магических волнений. Амулет, до этого висевший на шее Рейна, поднялся в воздух, вертясь как волчок, а потом вокруг безжизненного тела взвились потоки воздуха, накладываясь друг на друга, и рванулись в разные стороны, слегка встряхнув ветки и подняв листья. Легкое дуновение оказалось холодным, подозрительно холодным.
Буквально вместе с новым вздохом жизни Рейн почувствовал, как будто часть его была потеряна, словно безжалостно вырвана, отчего ощущалась жгучая боль в груди, так сильно контрастирующая с ледяным прикосновением амулета, но вместе с тем, он чувствовал необычайный прилив сил, отнюдь не физических. Но даже это не могло облегчить, ту боль, которую ему пришлось пережить, когда его буквально разрывало на части. Он бы не удержал крик боли, если бы не был так привычен к боли, все же это ничто по сравнению с тем, что испытываешь, когда тебя доводят до состояния смерти, а потом медленно возвращают к жизни, не давая прекратить мучения в блаженном забытье. Таков был его хозяин, и Рейн не испытывал угрызений совести, когда вырвал его гнилое сердце из груди.
Рейн покосился на рядомсидящего с безумным блеском в глазах. Он резко подскочил, потянувшись рукой к его лицу. Из этого ничего не вышло, раздался легкий хлопок и электрический разряд ударил где-то рядом с лицом Цезония, а Рейн вновь свалился, испытывая острые болевые ощущения – кровь вновь разливалась по телу. А осталась ли она? Или он один из дефектов этой жизни?
Какая ирония! Он так немощен, но в тоже время может запросто прихлопнуть негодяя.
- Это ты виноват, идиот… - пробормотал Рейн, упираясь руками в землю.
Он попытался присесть и достать флягу с водой – в горле чувствовался вкус крови, и ужасно хотелось пить. Рейн сделал глоток, все ещё не сводя взгляда с Цезония. А потом дернулся в сторону, и согнувшись пополам изверг все что выпил на землю. До Цезония могли донестись сдавленные ругательства бретона.
Как же холодно, так холодно. Рейн потянулся к ремню, но вновь согнулся пополам. Могучие плечи сотрясала крупная дрожь, пот лился градом. Он чувствовал холод, но внутри у него была геенна огненная. Рейн случайно заметил странные изменения с правой рукой и судорожно сдернул рукав вниз, прикрыв руку. Но и на этом все не кончилось, легкое покалывание в области виска, которое он только что заметил, по ощущениям было ему знакомо. Он осторожно развязал шнур и распустил волосы, прикрыв постыдный знак на виске.
Рейн попытался встать, но пока сил не хватало и рухнул на колени перед Цезонием. Как унизительно!
- Ты… ты должен мне помочь, - прохрипел Рейн, дальше он заговорил быстро, - Я горю, как магический факел. Если наш хвостатый друг прав, то это может кого-то привлечь. Забери часть себе, я научу тебя. Тогда… тогда я выслушаю тебя. Прошу тебя! Я сделаю все…
Возможно теперь, Цезоний да и остальные, имеющие дело с магией могут почувствовать эту магическую ауру.

[Lament]

Задумавшийся на момент Цезоний моргнул, заметив, что что-то происходило, и когда свежий труп внезапно открыл глаза, уставился на него как на новые ворота. А когда покойник, вместо классического для оживших мертвецов "Ыыыыыгггггххххх" начал судорожные попытки дышать, и вовсе опешил. И так и смотрел на корчащегося на земле перед ним несчастного, не зная, что вообще и думать. Пока тот не сделал жалкую попытку напасть.
Впрочем, инстинкт есть инстинкт, и Цезоний, разум которого сейчас был весьма ошарашен, подчинился единственному, что попыталось встать у руля, и с шипением отпрыгнул в сторону, ловко приземлившись на одно колено и опершись о землю ладонью.
Обычное высокомерное выражение сейчас практически исчезло из его лица, вместе с затаившимся сарказмом. Глаза стали пусты и холодны, наблюдая за происходящим. Пятно крови на нижней губе, не замеченное Цезонием, забавно неуместно выглядело на загорелом лице.
- Ты… ты должен мне помочь...
Цезоний наклонил голову набок, пытаясь понять, всерьез ли это он. Просит помощи? Какое-то безумие. Хотя... что бы с ним ни происходило, помощь ему нужна. И да, пульсацию непонятной магической силы Цезоний ощущал вполне остро.
Послушать или нет? Ты всерьез ему доверяешь? У него же все основания отомстить тебе после того, как ты убил его. Но ты же не хотел. Ты мог бы не сделать этого, и не раз успешно останавливался вовремя. А тут вдруг не смог, хотя мог бы. Тут что-то не так. Но ведь это тогда вдвойне причина не доверять. Что это за "не так"? Как знать, может ли оно навредить тебе? И ты чувствуешь опасность, но не можешь понять... но постой... ты же пришел сюда договориться. Ты пытался, по-своему, но вышло вот это. Может, это твой шанс? Но зачем? Не проще ли было бы избавиться от него? Нет, наверное не проще, уж если с ним происходит нечто подобное.
Киродиилец могнул, в глазах появилось какое-то более человеческое выражение. Говорят, риск - дело благородное. И говорят это не только покойники.
- Хорошо. Но ты расскажешь мне, что произошло. Всю правду. И не забывай, я всерьез не желал зла никому из вас, ни вам с оборотнем тогда, ни тебе сейчас.
Он протянул руку, помогая Рейну встать. Тот принял руку помощи, пытаясь подняться.
- Эта проклятая штука, - он указал на амулет у себя на груди, - Досталась мне много лет назад, когда я покинул Даггерфолл. Я не знаю много, но с каждым разом, он овладевает мной все сильнее, я чувствую все отчетливее его присутствие. Теперь все стало ещё хуже.
Он задрал рукав и показал руку, исчерченную различными символами и магическими пентаграммами.
- Я проклят, моя жизнь утекает. Я всего лишь сосуд, для безумного духа, а ты своими действиями только сделал его присутствие ещё ощутимее. Но тебе нечего опасаться, тебе это никак не повредит, ему только это в радость. Теперь ты мне поможешь? Эта магия…
Цезоний, подобравший Рейна с земли как маленького ребенка, неверяще качал головой.
- Что ж, в это невероятно трудно поверить, но у меня пока, видимо, нет других вариантов. Итак, что от меня требуется? Только не рассчитывай на излишние жертвы, в том числе в личном достоинстве.
Он прищурился.
- Ничего особого. Просто дай мне руку и… просто представь, что… пьешь мою кровь. По ощущениям должно быть схожее. А остальное я постараюсь сделать сам. Готов?
Цезоний молча кивнул и протянул руку, стянув перчатку. Его ладонь оказалась сухой и весьма прохладной.

//Совместный пост.//

[Crystal]

Рейн сжал руку Цезония, а свою свободную положил на грудь. Сосредоточился.
- Мехт Айем Гет Ия Сесс…
Рейн повторял некоторые слова несколько раз, а некоторые еле слышно, или же почти неслышно. Он не знал, говорила ли эта формула ему о чем-нибудь, но все же очень надеялся, что для него это окажется пустым и ничего не значащим звуком. Цезоний мог почувствовать, как между ними установилась связь и избыток магической энергии, не спеша, переходил от Рейна к нему. Сам же Рейн ощущал, что огонь, полыхающий внутри, утихает и аура вокруг него потихоньку ослабевает.
Завершая свой небольшой ритуал, он плавно провел рукой по воздуху, собирая остатки лишней магической энергии, и искренне удивляясь, куда там столько влезает. Собрав энергию в небольшой сверкающий шар он направил его в Цезония, завершив тем самым перелив магической силы и прервав связь. Высвободив руку Цезония, он обхватил себя руками, пытаясь унять дрожь.
Холодно. Как же холодно.
Рейн потянулся к ремню в очередной раз отсчитывая деления. Раз…  Да… Вытянув нужную склянку из оставшихся четырех абсолютно одинаковых, он откупорил её и опустошил запрокинув голову. Мерзкий по своему вкусу настой обжег горло, оставив неприятный привкус. Рейн болезненно поморщился, но пожалел себя тем, что вскоре полегчает.
С трудом передвигаясь, Рейн доковылял до ближайшего дерева и устало навалился на него.
- Спасибо тебе, - поблагодарил он, и после некоторой передышки продолжил, - Цезоний ты ведь хотел о чем- то поговорить, до того? Я готов внимательно выслушать, но для начала скажи, кто ты?
Рейн выжидающе уставился на него, задумчиво вертя в руке амулет, как будто не мог и не желал с ним расстаться, но поймав себя на этой мысли, тут же нервно отдернул руку.   

[Лис]

Дерево сияло новой, подозрительно и странно чистой корой. Скёте не мог налюбоваться на дело рук своих – но, казалось, прошло уже больше чем целых полминуты, а ни одни кусты так и не раскрылись, являя сгинувших под сенью валенвудских джунглей товарищей. Подозрительно.
Он задумчиво помахал кистью, разминая её – от одного куста к другому. Предстояло принять нелёгкое решение, и наконец он пришёл к выводу: пускай два невнятных и угрюмых типа, с которыми он начал свой долгий путь из города вчера, могут разбираться со своими проблемами сами, тем паче они не в первый раз порываются устроить разборку между собой – в общем, зубы сводило уже даже от мысли о встрече. Потому, по здравом размышлении, стоило отправиться к другой половине дружной команды и порадовать её, половину то бишь, известием о чудесном исцелении дерева.
Размашисто выпрямился, потягиваясь - ухмыльнулся. Знание примерного направления во многом обеспечило успех поиска, а то, что было неподвластно холодному разуму, доделала память запахов и хорошая концентрация. Скёте понемногу начинал входить во вкус подобного времяпрепровождения, вопреки всякой логике и доводам здравого смысла – в конце концов, в нос била не опостылевшая вонь крупных городов. Сюда – и осторожнее с ветками, болван.
- Я взял на себя смелость помочь дереву, - сообщил он в пространство, остановившись наконец в той точке пространства, где, по всем канонам, должен был находиться искомый объект.


/ / Познания Скёте в арифметике не должны вызывать у вас особых сомнений. На самом деле, он просто поэт в душе и презирает условности мира точных чисел.

[Ами]

Последующее время девушка занималась тем, что одевалась. А, так как была она в состоянии совсем рассеянном, смущенном и расстроенном, привычный процесс наматывания повязок на различные части тела и надевания юбки проходил довольно долго и постоянно прерывался исправлениями, то повязку на руке перетянула, то надела что-то не так и не той стороной. Это расстраивало ее еще больше, процесс тормозился еще сильнее, ныть о своей никчемности хотелось все больше. Неудивительно, что в итоге она, почти одетая, даже не заметила, как кто-то приближался к ней со стороны  ветки, на которой красовался кое-чей платок. Услышав, наконец, чьи-то шаги, эльфийка вздрогнула и резко обернулась, перестав пытаться уже в которой раз застегнуть пуговицы рубашки. Увидев чужака, она заметно расслабилась, но все равно продолжала смотреть на него с прищуром довольно недоверчиво. Мало ли, что чужаку в голову взбредет же.
- Я взял на себя смелость помочь дереву.
- Правда? - с неподдельным в голосе и глазах восторгом радостно спросила Немайн, явно сильно удивившись. Какие-либо опасения или недоверчивость совсем быстро исчезли без следа, а на смену им пришло так называемое состояние любви ко всему миру без всяких исключений. Босмерка, не обращая более на всякие раздражающие и ненужные мелочи внимания, буквально напрыгнула на Скёте, обнимая его так крепко, как позволяли ее скромные босмерские силы, и смотря на него с радостью и благодарностью, по-детски мило улыбаясь.
- Зверь, ты такой здоровский, такой здоровский! - продолжив восхвалять оборотня, воскликнула эльфийка, продолжая смотреть на него все также радостно, ну, разве что чуть-чуть ласковее. Налюбовавшись нордом, Немайн уткнулась лицом туда, куда дотягивалась, то есть в его грудную клетку, шумно вздохнув, - Самый-самый здоровский Зверь!

[Лис]

Разумеется, коли уж даже вредина Рейн дюжину минут назад не устоял, то оставаться равнодушным и циничным сухарём Скёте теперь было бы и вовсе не по силам: известно и очевидно, что подобное этому искреннее выражение чувств может растопить даже самое чёрствое сердце. Северянин же, будучи мастером контроля эмоций, тем не менее редко оставлял их гнить в холодной пустоте заключения – и потому сейчас пребывал в состоянии, чрезвычайно близком к нирване и высшему человеческому счастью. Следует заметить, его давно никто не обнимал – о, что за суровый и холодный мир!
…и, честно говоря, он всерьёз начал сомневаться, что им первым стоит нанести визит паре пропащих, но необходимость звала.
- Ух, - выдохнул он, бережно отнимая собственные руки от босмерки, - пошли к дереву?


/ / Seriously,

Спойлер - скрытое:

[Ами]

- ...К дереву? - откинув голову назад и смотря на Скёте с легким недоумением, спросила эльфийка. Еще несколько секунд у нее заняли попытки понять, что чужак имел в виду, зачем он имел это в виду и как это относится к нынешнему моменту покоя и обнимашек. Вспомнив же, с чего все начиналось и почему они вообще сейчас обнимались, Немайн энергично кивнула, с явной неохотой сделав маленький шажок назад и выпустив оборотня из своих объятий, - Пошли-пошли! - и, в знакомой уже чужаку манере, схватилась за его руку и быстро потащила в сторону дерева. Внезапно остановившись на полпути, она хлопнула себя по лбу, после быстро убежала, скрывшись там, где они со Зверем только что были, и быстро же вернулась, на этот раз, правда, с колчаном, луком, рюкзаком и платком-полотенцем в руке, на которой еще и были намотаны два шнурка, служившие ей резинками для волос. Улыбнувшись лучезарно и с легким раскаянием, босмерка, ни говоря не слова, потащила оборотня дальше. Когда они были уже совсем близко и девушка заметила преображение коры, Немайн отпустила руку мужчины, подбежав к дереву и задумчиво проведя по нему ладонью. Еще полминуты она стояла, прижав руку к коре и смотря на нее в легкой прострации и замерев, но после повернулась к Скёте, абсолютно обезоруживающе улыбаясь.
- Спасибо тебе! - ласково и искренне поблагодарила девушка, продолжая улыбаться. Затем она зачем-то приблизилась к Зверю, встав совсем близко к нему, и, улыбнувшись скромнее и стыдливо посмотрев в сторону, встала на цыпочки, явно чего-то ожидая, но...
- А... А те двое еще не вернулись? - резко отскочив в сторону и осмотревшись по сторонам, недоуменно спросила эльфийка, заметив, наконец, пропажу, - С ними ведь все в порядке? - обеспокоенно добавила она, невольно прижав платок к своим едва заметно покрасневшим губам.

[Лис]

Сто шесть лет ради таких моментов.
За время отсутствия Немайн Скёте успел пропустить между пальцами и сбросить, наконец, небрежно, в собственную клыкастую пасть очередную порцию подходящего к неизбежному концу обезболивающего – ноги вновь давали знать о собственной ущербности, и стоило заткнуть их немедленно, чтобы не портить себе целенаправленно дальнейшее ощущение жизни. Жизнь же принялась восприниматься на удивление легко и приятно, навёрстывая, видимо, пропущенный десяток здешних лет и все предыдущие долги в придачу. Хорошо. Хорошо, коли так.
Путь обратно вознаградился дополнительно – только острое и колкое разочарование от отсутствия пера и чернильницы с тушью, впрочем, нет: чёрные линии были бы здесь не к месту – но отсутствие возможности запечатлеть гармонию момента чуть опечалило его; в памяти же осталась свежая зарубка с наброском сцены – и если так случится, что рядом окажутся инструменты, можно будет пробовать закончить мысленный этюд. А пока что он просто наслаждался созерцанием и только полусмущённо склонил голову в ответ на признание заслуг. А потом…
Ах, точно, мы же шли искать этих ребят! Какая досада!
- Да уж, долго они что-то на этот раз, – лёгкая и, если можно так сказать, благожелательная ирония, скользнувшая незаметно по произнесённому, ничуть не умаляла общего тревожного настроя лица. – Не любят друг друга, ха. Можно незаметно подобраться и посмотреть – как?


/ / Tanz – mein Leben – tanz / / Tanz mit mir / / Tanz mit mir noch einmal  / / In den puren Rausch der nackten Liebe

[Lament]

Цезоний нахмурился и стер пятно крови с губы. И вернулся к своему обычному тону
- Того, что Вы уже знаете, сударь, и так достаточно. Моя настоящее имя, в частности, никакого значения для Вас иметь не может, как и точное происхождение. Все, что я скажу, это что я чужак среди... них, который вынужден как-то с ними сосуществовать. Я, кстати, удивлен, что Вы не догадались сами. Какие-либо серьезные отношения с ними у чужаков-смертных... это было бы... необычно.
Он развел руками.
- А насчет "поговорить"... я же обещал еще поговорить о наших взаимоотношениях раньше. О доверии. А именно о моем доверии к Вам, уважаемый господин Мифический Рассвет. Том самом, которому не помешало бы подкрепление. Конечно, я теперь имею некоторые инструменты - теперь я знаю, чего вы боитесь. Например, проверки, сколько галлонов крови мне нужно из Вас выкачать, чтобы Ваш таинственный друг завладел Вами полностью? Но я не хочу на Вас надавливать. От Вашего упрямого бессмысленного бунтарства у меня уже мигрень. Поэтому... если Вам есть, что предложить, то я слушаю.
Между тем иллюзия, прикрывающая лицо Цезония и ранее никем не замеченная, похоже, начала стремительно иссякать. Возможно, непрошенный прилив магических сил был тому виной. Его лицо медленно бледнело, теряя оттенок и серея. Как и глаза - они бледнели тоже. какие-то неясные почти вертикальные полосы проступили на правой щеке и правой стороне лба над бровью. Сам же Цезоний, кажется, этого не замечает.

[Crystal]

Мифический Рассвет!?
Мертвенно-бледное лицо бретона, казалось, побелело ещё сильнее, а лицо жутко исказилось от гнева.
- Никогда… Слышите меня!? Никогда не смейте упоминать при мне этих жалких фанатиков! Я ясно выразился? – с расстановкой произнес он каждое слово и в каждом из них звенели ледяные гневные нотки.
Бретон откинул голову назад и провел рукой по лицу, стирая выступившие капельки пота.
- Прошу простить меня, за эту вспышку. Я действительно не люблю их и не имею к ним никакого отношения.
Он выпрямился и окинул Цезония цепким и придирчивым взглядом профессионального коневода, только что увидевшего нового породистого скакуна, с ног до головы. Рот колдуна растянулся в усмешке. Покачал головой.
-  Молодой человек, прошу избавьте меня от этих загадок и говорите прямо, вас не учили уважать тех кто старше, а? – с укором произнес он, - Вы ищете врага там, где его быть не может. О каком бунтарстве может быть речь? Вы со своей стороны не делали мне никаких, абсолютно никаких предложений, а я в свою очередь не от чего не отказывался. Поэтому я в легком недоумении от вашего тона и всяческий порицаний в мой адрес. Вы думаете, это правильно?
Колдун вздохнул, отведя взгляд в сторону. Его утомляла нынешняя молодежь. Он высокомерно вздернул подбородок.
- Все же, может объясните, что именно вы от меня хотите? Что вы ждете от меня? Помощи? Да пожалуйста, что мне это стоит? Какой смысл мне отказываться? Мне кажется, вы заблуждаетесь в некоторых моментах, относительно меня. Ну же, прекратите играть со мной и посвятите меня, - бретон замолчал, а после вновь заговорил, неприязненно добавив, - Кажется, вы теряете свой лик, молодой человек.

[Lament]

Цезоний удивленно моргнул на реакцию на Мифический Рассвет, но ничего не сказал. Да, собственно, пожалуйста, не нравится - не ешьте.
-...Вы со своей стороны не делали мне никаких, абсолютно никаких предложений, а я в свою очередь не от чего не отказывался.
- Какая же короткая память у Вас, сударь... минутку.
"Молодой человек"?! "Вы"?! Да еще и эта реакция на Мифический Рассвет, к которому раньше этот шарлатан был равнодушен.
Цезоний прикрыл лицо рукой, за ней было выражение умеренного отторжения происходящего и некоторое желание оказаться подальше от свалившегося на голову бреда.
- Позвольте угадаю... уже поздно, да?
- Кажется, вы теряете свой лик, молодой человек.
- О, полагаю, это уже не имеет значения, - поговорил Цезоний, не отнимая руки от лица.

[Crystal]

Проклятье! Что успел наговорить этот болван?
- О, Ноктюрнал, приоткрой для меня завесу этой тайны, я никак не возьму в толк, - раздраженно и вслух молвил бретон, качая головой, словно пытаясь понять, как нынче устроен мозг у этих людей или нелюдей, если быть точнее, - Что вас так смущает, молодой человек?
Он попытался припомнить, что же такого ему предлагал этот человек. А? Ничего не получилось, колдун будто бы натолкнулся на какой-то мысленный барьер, преодолеть который не смог, на данный момент.
Ах, мило… Узнаю чары этой ведьмы, обвести меня вокруг пальца вздумала?
- Слишком поздно для чего? Вы перестанете ходить вокруг да около? Ну же, смелее просите чего желаете. Должен заметить, Рейн, возможно, не стал бы даже слушать вас. А я предлагаю вам больше, чем мое внимание, а вы собираетесь этим пренебречь? Глупо, тогда все ваши попытки в итоге оказались напрасны.

[Lament]

Белые глаза на бледном лице равнодушно смотрели на колдуна. Нет, не выйдет.
- О, не стоит тратить столько слов, почтенный, кто бы Вы ни были. Мне, к сожалению, это не интересно, как не интересны и Ваши предложения.
Он потрогал шрамы на щеке.
- Засим позвольте откланяться, желаю удачно выбраться из этого леса в одиночку. Господину Рейну - мои искренние соболезнования. И прошу, избавьте меня и моих спутников от Вашей компании.
Он повернулся и отправился обратно к тому месту, где остались Немайн и Скёте.

[Crystal]

Колдун фыркнул вслед Цезонию.
- Посмотрите, какой он гордый!
Когда тот удалился, бретон устало осел на землю и облегченно вздохнул.
Ну, тогда, пеняйте на себя, Цезоний. Вы приобрели врага, - мысленно проговорил он, размышляя над дальнейшим. Он напряг свои мозги, выуживая нужную информацию, что поначалу было не так уж и легко.
Ага, значит Телбот. Не хотелось бы содействовать им, но враг моего врага – мой друг, так ведь? Когда ты проснешься, мой дорогой Рейн, ты поблагодаришь меня за эту услугу.
Колдун ещё немного отдохнул, а потом, хватаясь руками за дерево, поднялся. Если этот молодой человек Цезоний, или как его там, думает, что он избавился от проблемы, то придется его разочаровать. А когда он приползет снова, то теперь уже будет поздно.
Он вскинул руки вверх, раскрывая очередной проход между планами. Спокойствие вокруг него нарушило легкое дуновение и в руках его появилось копье. Теперь нужно найти более открытое место. Колдун сделал несколько шагов, используя копье как опору, а потом остановился, бросив последний взгляд в сторону, куда удалился тот человек, или не человек.

[Лис]

Скёте с определённо долей печали взглянул на простиравшиеся поверху просторы – эх, а ещё бы лет десять назад можно было бы уподобиться кошкам и хорошенько пробежаться сквозь листву – нет, теперь никак. И вовсе неясно, как дальше, и сколько времени вообще осталось на то, чтобы успеть что-либо…
Да ладно!
- Сейчас вернусь, - пообещал он, исчезая в кустах.

…до столкновения лбами дела всё-таки не дошло, однако мимика Скёте вполне живописно отобразила его эмоции по поводу того, насколько хорошо в одиночку с белым лицом вылезать навстречу человеку – настолько сурово, насколько он мог себе это позволить. То есть, округлить глаза и поджать уголок рта в раздумьи.
- А я-то думал, почему вы бегаете быстрее меня? – заключил он наконец. – И - что дальше?


/ / Самый плохой пост из всех, что я когда-либо писал : /