Она пыталась заставить себя вникнуть в смысл последних строк, но это получалось плохо. Раздражение все усиливалось и грозило перерасти в злость, а затем и в холодную ярость, что было хуже. Гораздо хуже. В последний раз над ней решил поиздеваться какой-то фермер, — а что рыжеволосый эльф сейчас издевался, было ясно, хотя и дошло до нее не сразу. Возможно, это был его стиль юмора, но наемница на дух не переносила, когда шутки касаются ее персоны.
[div align='center']***[/div]
Дождь тогда лил с утра, и пока девушка добиралась с недельной охоты через густой лес в поисках ближайшего поселения, уже почти стемнело. В конце концов, она заметила огонек и, не помня себя от внезапно нахлынувшей радости, побежала из последних сил, то и дело поскальзываясь в грязи. Это оказалась маленькая ферма далеко к югу от Блэклайта.
Когда хозяин, наконец, открыл двери, то не смог удержаться от хохота. На пороге, прыгая с ноги на ногу, дрожало от холода нечто невообразимо мокрое, растрепанное и заляпанное грязью до самых кончиков ушей. Шмыгая носом, существо тоненьким голосом попросилось переночевать. Взглянув на лицо нежданного гостя, Джаспер Пинч согнулся от смеха пополам, упершись ладонями в колени. Без сомнения, такое бурное веселье было приправлено крепкой домашней настойкой, которой скучным до сего момента вечером было выпито немало. Тут стоявший в дверях гость утер нос рукавом, размазав грязь по лицу, и еще больше стал похож на…
— Енот-полоскун!.. Ч-чертов енот, ты ккога тут д’лаиш, аа? Прибрел жэш сюда, тварь, ишь какой… Уй, не мгу больше!!!
Оторопь длилась не так уж долго. Услышав запах перегара, босмер затряслась еще сильнее и швырнула сумку с добычей на порог.
Резкий рывок — и человек скользит по собственному двору на нетвердых ногах, в конце концов падая на колено. Подняв голову и все еще хихикая, он протягивает к немного размытому силуэту руку и машет ему, словно подзывая к себе.
— Ээээ, ты чего втваряешь, — Джаспер пытается подняться, но скользит в этой чертовой грязи. — Тащись сюда и пмаги мне встать. Кто б ты ни был, э?..
Все еще шмыгая носом, фигура приближается и протягивает ему руку, за которую человек тут же цепляется. Внезапно руку резко задирают вверх, а потом отпускают, отталкивая его. Фермер откидывается назад, неловко раскидывая руки в поисках опоры. Через мгновение раздается непонятный чавкающий звук и что-то словно шлепается в вязкую землю где-то спереди Джаспера. Он пытается рассмотреть, где, в конце концов, этот паршивый зверь и что за звук послышался только что, как вдруг понимает, что не может вздохнуть. А затем он ощущает страшную резь в животе. Становится светлее. Человек поднимает голову и теперь видит это существо перед собой. Оно держит в руке фонарь и внимательно смотрит на Джаспера, а затем вниз, на землю перед ним. Ставит свечу в небольшом стеклянном колпаке неподалеку от его ног и отходит под крышу, наблюдая за тем, как человек шарит по земле, пытаясь сгрести и удержать в руках собственные внутренности.
Дождь усиливается, переходя в ливень, и вдали сверкает слабая молния. Боковым зрением она улавливает отсвет и зевает. Паскудная выдалась неделя, ничего не скажешь. Человек издает непонятные звуки и, ползая, опрокидывает фонарь. Свеча тотчас же потухает. Перепачканное лицо девушки морщится, и она быстро подходит к фермеру. В следующий момент ему перерезают горло. Потом его тело тащат в пустующее рядом с хижиной стойло для гуара и закидывают остатками соломы и ошметками найденных тут же тряпок.
Предосторожности излишни, пожалуй: самое начало месяца Первого Зерна и пройдет недели четыре, пока, возможно, по дальнему тракту к Блэклайту проедет первый караван с юга. А в этой глуши вообще неизвестно когда появится следующий посетитель. Ей повезло еще и потому, что Джаспер жил один. Теперь босмер сможет здесь обитать, пока не закончится сезон дождей. К тому же она так любит засыпать в тепле под раскаты грома. В такое время Эрарии снятся замечательные яркие сны, полные порхающих птиц и бабочек невиданных форм и расцветок.
Положив свиток на стол и взяв оттуда деньги, девушка снова спустилась вниз по ступеням, чтобы забрать свои припасы. Воспоминания лишь подпитали ее раздражение и сейчас полуэльфийка еле сдерживалась, не позволяя этому чувству перерасти во что-то иное. Паясничанье рыжеволосого эльфа ее порядком взбесило. Но больше всего она возмутилась, когда воину назвали цену за его услуги. «Целых две тысячи! И еще задаток! А мне про него — ни слова, и моя оплата вся равна его задатку». Стоит добавить, что свиток с приказом наемница не приняла в расчет, посчитав его фальшивкой, несмотря на подпись, печать и прочее. «Это всего лишь бумажка. Настоящая или нет — неизвестно. Скорее всего, часть этой дурацкой игры», — продолжала зло думать Эрария, уже стоя у выхода. Она дождалась, пока имперец закончит разговор, и сказала как можно спокойнее, стараясь тщательно подбирать слова:
— По вашему мнению, я стою никчемного балагана, что устроил здесь этот пройдоха? И еще пяти сотен да какой-то бумажки, которую, небось, сам и накалякал. Или платите столько же, сколько вон ему, или я ухожу.
Помедлив, она продолжила:
— Вы мне предлагаете меньше, потому как не доверяете. Ну, так и получите свое. Неужели непонятно, что, раз мало платят, то плохо и служат? Ежели нужны неудачники, готовые за гроши переться неизвестно куда и шею свою подставлять, так наймите любого оголтелого паршивца в той таверне. Многие там и за пару сотен готовы прочесать все побережье, лишь бы наливали побольше, да каждый день.
А вы сможете им верить? Раз они не разбираются, сколько стоит их умение размахивать мечом, так на следующий день их кто другой перекупит, бочонок побольше даст да пять десятков монет сверху. Раз нужен тот, который без сомнений пойдет на дело да не сбежит, так платите равную долю. И бумажки тут дрянные с тряпками не подсовывайте. Я не шавка, что за любой костью бросается. Свою работу знаю как выполнять, и знаю хорошо. К тому же, дело опасное. Почему вы только двоих выбрали? Один помрет, и второй без прикрытия останется. Никто же не знает, сколько этих полосатых сюда понаехало.
