Первым делом нордлинг принудил весь находящийся на данный момент в сознании и имеющий в наличии руки мужской состав группы оттащить трупы как можно дальше. Вальяжно развалившиеся на полу тела были перемещены в самый дальний, скрытый от глаз угол, к первому проходу, пожалуй, не самым уважительным образом, но что поделать. Сам Волк, сграбастав мёртвого некроманта за окровавленный балахон правой рукой, протащил его по пыльным плитам древней залы, оставив на камне тёмно-багровый след. Будь данмер жив, он наверняка был бы весьма признателен норду за предоставленную, совершенно бесплатно, живительную для старых костей бодрящую разминку - кажется, некоторые из числа этих самых костей с хрустом треснули, радостно встретившись с ярко выраженными изъянами в настиле плит. Пусть, очевидно, Барилзар и уделил когда-то особое внимание обустройству своего тайного логова, но время, всё же, взяло своё.
Швырнув данмера поверх драугра, которого приволокли остальные, боевой маг не дал никому расслабиться - самое страшное, а именно, несколько центнеров мёртвой плоти, кожи и костей, распластанные посреди зала, было впереди. Безусловно, Гай со своим даэдротом, взявшие основную нечеловеческую физическую нагрузку на себя, заметно облегчили другим работу, но никто не остался в стороне. Наконец, когда покончили с перетаскиваниями, боевой маг отослал всех обратно, оставшись наедине с грудой трупов, сваленных как можно дальше от взоров присутствующих, в темноте портала туннеля, отгороженного от остального помещения завалом - а в его ладонях уже начинал кружиться пламенный вихрь. Он справедливо решил, что всю мертвечину следует сжечь.
По непривычно ярким в царящей темноте языкам пламени, которые в своём диком танце озарили своды подземелья, и по яростному рёву огненной стихии (а также по жуткому запаху сжигаемой плоти) можно было судить об успехе колдуна. На несколько мгновений всё замирало, огонь исчезал, и, казалось, можно было услышать, как одинокая капля, падающая с потолка, разбивается на тысячи еле заметных глазу осколков-брызг о каменный пол, как вдруг, снова, в дальнем углу, раздавался рокот, и под куполом начинали неистово плясать неестественные тени, отбрасываемые магическим пламенем. Так повторялось ровно три раза, на протяжении, наверное, четверти часа.
Гай вышел из облачка редкого дыма, которое виднелось из-за завала. Небрежно отмахнувшись пару раз рукой, он вытер ладони, перепачканные в свежем пепле, о тряпку, что, похоже, являлась совсем недавно ещё сохранившим относительную чистоту куском рукава Адепта. В его глубоких тёмно-жёлтых глазах отчётливо виднелся живой огненный блеск, наряду с будто злой, пусть и усталой, улыбкой, походившей на оскал зверя, пробежавшего расстояние в сотню лиг - хотя, стороннему наблюдателю могло показаться, что дело было в контрастной перемене света, происходившей здесь в последние минуты. Впрочем, приблизившись к толпе, нордлинг опомнился, встрепенулся, и его лицо живенько приняло прежнюю нейтрально-сосредоточенную ноту.
- Кажется, и кости начали плавиться, - нордлинг провёл тыльной стороной ладони по лбу.
- Мутсера, смело забирайте этот даэдрический обрубок - уверен, кое-кто сможет дать за него хорошую цену. Жрице он больше не понадобится. Остальные останутся, - нордлинг недвусмысленно указал на серебряный кинжал, который дал ранее Ильзаре, - если дагонитка начнёт угрожать, когда очнётся, вы поймёте, что нужно делать. Когда мы разведаем путь наружу, то вернёмся за вами... Двигаемся парами, друг за другом. Я и орк - первые, одноглазый господин и эльфийская леди - следом, - окинув быстрым цепляющим взглядом всех присутствующих, продолжил, - Нергал, мой друг, ты замыкающий. Будет вдоволь времени насладиться видами местной подножной фауны.
Собрав все сохранившиеся факелы, Гай вручил один горящий в руки молодому редгарду, сложив остальные в кучу рядом. Сам же он создал в левой ладони переливающуюся зеленоватым сиянием сферу, наподобие той, что ещё виднелась крохотной точкой далеко-далеко в туннеле, вглубь которого устремилась группа.
- Говорят, темноты не боятся только обладатели скудного воображения, - боевой маг поднял светоч повыше, открыв взорам потрескавшийся за долгие века потолок прохода, где-то поросший синим мхом, где-то - зияющий отвалившимися плитами кладки, - так вот, у меня чрезвычайно богатое воображение.
