***

Эфес ниже, чуть выше, замри. Костяная Бритва. Ударь на восемьдесят грамм под любым градусом, кроме этого. Эфемерный Манёвр. Выдохни, а затем забудь о своём дыхании; ты не сможешь дышать, пока противник не будет повержен, ты должен драться словно мёртвый: это и есть второй принцип пнеомансу. Векторный Лебедь. Руку в сторону, колено ниже, сожми зубы, чтобы спрятать улыбку. Панкратосворд, но он запрещён. Изогни в дугу кости, которые не смогут изогнуть другие. Угроза Зеркал. Используя Атлетическую Математику, ты сможешь за одну дуэль повстречать сразу несколько различных мест, прославленных и верных. Нарисуй ложные глаза по всему твоему лицу, а затем спрячь свои настоящие очи среди них, и твой соперник больше не сможет узнать, куда устремлён твой взгляд. Предумышленная Скромность. Пальцы-Ножи служат как кулак, защищая твои кардинальные точки и центральную теорию; пять тычков с интервалом в микросекунды, словно подслушивание скучающего стола, томящегося в ожидании утреннего хлеба.

***

Сайрус проснулся в каюте хирурга, разбуженный приглушенными звуками, доносившимися сквозь деревянный корпус корабля. Кот всё ещё был на ногах, занятый расстановкой склянок и чисткой белья. Увидев, что его капитан вздрогнул, он поклонился ему и сказал: "Плохие луны в большом сне".

"Расскажи мне об этом."

"Предупреждая ваш вопрос," - улыбнулся кот - "Г'ласа хочет сказать, что он не подсунул лунный сахар в ваш последний напиток."

Сайрус занял сидячую позицию, немного вздрагивая от боли внизу спины. "Тогда почему?" - спросил он.

"Носящие мечи оставили камень памяти под вашей подушкой."

Сайрус убрал подушку и увидел тёмный камень, инкрустированный блестящими следами изгибов, и ставший гладким под воздействием времени. Редгард уставился на Г'ласу: "И ты знал о нём?"

"Да," - ответил кот - "Г'ласа находит его забавным. Кроме того, Г'ласа думал, что, возможно, магия камня просочится в вашу голову и научит вас яба маасзи ихаджито, до-сура."

Сайрус поднялся на ноги и сделал коту небольшой выговор. Он нашёл свой меч рядом с хирургическими инструментами и поднял его, проверяя захват и удивляясь тому, что меч теперь чувствовался в руках по-другому. Может, это данмерский волшебник сбил баланс? Делал ли он вообще что-нибудь с его саблей? Сайрус не мог вспомнить. Он помнил только то, как абсурдно быстро всё это произошло.

"Эта книга также учит азир траджиджазери," - сказал Сайрус Г'ласе.

"Вы когда-нибудь замечали, что мы прячем этот урок в самом низу? К слову, об уроках - мне кажется, до-сура выучил парочку"

"Да, во сне я увидел приём под названием... оуу." - Сайрус попытался взмахнуть саблей, как вдруг он почувствовал, как нечто острое прошлось по его коже - "Я собирался сказать шутку насчёт рубцов... оуу. Похоже, я сорвал одну из повязок."

"Г'ласа говорил серьёзно. Разве вы не заметили то, что сейчас произошло?"

Сайрус опустил саблю. У него кружилась голова. Сахарный кот подал ему руку.

"Сюда, присаживайтесь, мне нужно зашить ваши раны," - сказал Г'ласа. Кот слегка прикоснулся к перевязкам, а его глаза бросили взгляд на меч.

"До-сура дерётся правой рукой," - сказал он, понизив голос - "Тем не менее, вы только что держали свою саблю левой."

***

Лишь только солнце начало вставать из-за горизонта, Сайрус вышел на палубу, чтобы вновь осмотреть оттуда пляж. Кроме него по палубе разгуливали ещё несколько людей, в движениях которых чувствовалась некоторая нервозность. Находившийся ближе всех к Сайрусу Торп, уборщик, что был занят мытьём палубы, насвистывал какую-то мелодию, бывшую популярной в Сатче или где-то вблизи него.

"Головорезы не должны быть связаны ни с чем, кроме чернил и мерцания золота."

Торп выглянул из-за своей швабры: "Вы что-то сказали, сир?"

"Ничего," - ответил Сайрус, понимая, что он был услышан - "Это были слова, которые старый злодей шахты однажды сказал мне."

"В этом есть доля правды," - проговорил Торп, возвращаясь к своей работе - "И, с позволения сказать, мне видится гораздо больше притягательного мерцания в возвращении на родину." - Торп утвердительно закивал головой, как-бы подтверждая истинность своего собственного совета - "Говорят, ричмены вышли в море, чтобы сразиться со Старой Мэри," - продолжил он - "Но эти бретонские лоханки не смогут обогнать Каррик даже в свой лучший день."

"Это чистая правда, Торп," - вздохнул Сайрус, переведя взгляд на матроса - "У ричменов нет ни шанса против Доминиона. Но они всё равно пытаются его одолеть. Те же новости, что ты слышал, говорят о том, что Талмор наслал чуму на Камлорн. Это вопрос..." - Сайрус прервал свою речь на полуслове. Его внезапно заинтересовал восход солнца.

"Вопрос чего, сир?" - спросил Торп, уставившись на своего капитана - "Снова вопрос мести и чести?"

"В Йоку имеется 48 различных вариантов слова "честь"," - сказал Сайрус - "И все они восходят своими корнями к слову угак-та, что значит, в той или иной мере, "Я слегка безумен". Так что ты, должно быть, прав."

Форновер прошёл рядом, дивясь тому, что он только что услышал: "Проснулись и заговорили на Йоку, капитан?" - спросил он.

"Это была странная ночь," - заметил Сайрус.

Торп подождал, пока Форновер не прошёл мимо, а затем снова заговорил: "Ни одна душа на этом корабле не думает о побеге подальше от этого дьявольского Велотийского шута меньше чем вы, кэп."

"Я знаю."

Сайрус погладил верхушку рукояти своей сабли, задумавшись. Он нахмурился. когда почувствовал всю ту же неустойчивость в клинке, даже несмотря на то, что сабля была спрятана в ножны. Сайрус снова вздохнул и бросил взгляд на Торпа.

"Впрочем, есть кое-кто, кого моя судьба волнует даже меньше чем меня самого."

***

Сайрус Неутомимый принял решение, и хоть оно и было предопределено тем, что он сделал, будет ложью заявлять, что это далось ему легко: он собирался встретиться с Ансу-Гурлехтом в поединке, один на один, если только демон-король вновь соизволит появиться перед редгардом. Поэтому сейчас Сайрус был занят поиском путей к обеспечению своей победы.

"Принесите мне карты и книги по истории данмеров," - приказал капитан своим людям - "А ещё принесите что-нибудь, что прольёт свет на роль Ансу-Гурлехта в местных легендах."

Борден вернулся с документами, полученными им ещё в те времена, когда он промышлял грабежом в Морровинде до и после Перемирия. Однако, кроме боевых способностей тёмных эльфов во время отражения пиратских налётов, он практически ничего и не знал о них. "Могу поклясться, он не из Редорана," - заявил Борден, разворачивая карты - "Он был легко вооружён, а эти дьяволы всегда нацепляют на себя кучу увесистой брони."

Из собравшихся о данмерах больше всех знал Гар, но и он не мог рассказать много информации, выходящей за пределы старых баек: "Должно быть, он тот, кого называют Вивеком, так как он упоминал АЛЬМСИВИ - нечто вроде кучки божественных интриганов, в которых верят данмеры, и которые имеют огромное влияние на всю их нацию. Этот "Вивек" входит в ту группу, особенно он выделяется своей любовью к шалостям за пределами своей страны; говорят, он их публичное лицо или что-то вроде того."

Сайрус фыркнул.

"Я просто говорю вам то, что знаю, капитан. В Карманном Путеводителе написано, что они вообще никогда не покидают Морровинд, эти АЛЬМСИВИ. Тексты получше связывают Вивека с Даэдротом Мефала."

"А," - добавил Борден - "Ещё Редоранцы говорят не так запутано, как щеголь, с которым вы... ну, я мог бы сказать что вы с ним дрались, но это будет чересчур щедрое описание. Разумеется, я ни в коем случае не хочу вас оскорбить, сир."

"Мефала?" - переспросил Сайрус - "Что это за Принц?"

Гар зашелестел станицами книги в поисках информации о Мефале: "Прядильщица Сетей, как её называют сегодня; другие имена весьма трудны для понимания. Связана с Мораг Тонг, связана с другими отвратительными сектами провинции; повелевает всем от наркотиков до тьмы и, чёрт побери, тенденций моды. Странная она, эта Мефала."

"Родственница сверхъестественному," - процитировал Сайрус.

Большая часть команды собралась на палубе; тут были люди, занятые такелажем, скрывающие своё рвение или же плохо прячущие свой дискомфорт. Их капитан был известен своей упорностью, и, несмотря на характер, все члены команды Каррика хотели быть в деле. Среди них был и Койл, собиравшийся что-то сказать капитану, но его опередил Хиддльман:

"Мы же собираемся наплевать на предупреждения этих рага и заполучить Опал Ногру обратно, не так ли, капитан?"

Команда Каррика затихла, обратив свои взоры на капитана и молчаливого моряки из Анвила. Койл ответил за капитана: "Да, Хиддль. Ни одно из действий Сайруса не идёт по пути тобр'а. Успокойся и не устраивай скандал."

Сайрус всё слышал, хотя этого и нельзя было сказать по его виду: "Слушайте, все вы. На берег были посланы люди, и они вернутся с товаром. Местные никогда не видели фейерверков, а мы их предостаточно наворовали у Компании. Источники орихалка, которых ни разу в жизни не видел даже самый старый селезень из всех нас, находятся здесь в изобилии. Золото С'ратры сделает нас богаче, и я клянусь, что отниму Опал у этой данмерской принцессы."

Сайрус взглянул на своих людей, чтобы увидеть насколько сильно они колеблются. "Я клянусь, вы слышали," - сказал он - "Потому что никто не смеет опускать меня так низко, независимо от того, иностранец он или кем-бы-он-там-ни-был. Я - редгард. Он оскорбил меня и сохранил мне жизнь. Не мешайте мне, и уже сегодня ночью вы получите свою зарплату."

Капитан посмотрел на Бордена: "Принеси мою броню". Он повернулся к Гару: "Отыщи самые страшные слова, которые только можно сказать этому Вивеку." Сайрус взглянул на Койла: "Подготовь лодку. Я отправляюсь менее чем через час."

***

Так как в скрытности теперь небыло нужды, Сайрус выбрал более прямую дорогу к храма Ансу-Гурлехта. Рядом с перекрёстком, что разделял самую западную часть Тендуса, он обнаружил придорожное святилище Морвы, со статуэткой, выполненной в том стиле, какой он уже встречал на своей родине. Сайрус оставил монетку в пустом, без воска, держателе для свечки, что был на коленях богини, после чего почувствовал внезапное облегчение внизу спины - раны больше не болели. Он поклонился уродливому, жирному лицу Йокуданской матери духов, поблагодарил её и отправился дальше.

День становился жарким, а ему было непривычно носить кольчугу, шлем, поножи и тяжёлую подкладку, дополнявшую весь этот набор. Ему иногда приходилось сражаться в броне, но даже во время войны на М'кае или в Райме он был без неё и полагался на свою скорость, ибо у него был такой стиль боя. Но скорость будет бесполезна в бою против короля-демона данмеров, и Сайрус понимал, что он может положиться лишь на силу и тяжёлую защиту. Его разум был опьянён фехтовальными уроками ансу. Все уроки были построены на дыхании, геометрии лезвия и тренировках, а Сайрус не был физически подготовлен к всему этому.

Он дивился, размышляя о Баронах Движений и невозможности их намерений; о том, как им удалось превзойти Вивека, в то время как лишь очень немногие воины могли сравниться с ним. Он дивился тому, что знания-из-камня, поглощённые им, включали в себя приёмы, которые даже не существовали; и тому, что Ансу-Гурлехт, несомненно, их знал.

"Не существует такой фразы, которая могла бы оскорбить Трибуна, капитан," - заявил Гар - "Он - бог, и он идёт вспять сквозь эры. Он вынес испытание каждой из сил - силы тьмы, силы звёздных стражей, силы меньшего королевства Человека - чтобы с улыбкой вернуть её обратно. Его величайшая радость - грязное нахальство; что бы вы ему не сказали, вы не получите ничего."

Сайрус сообщил Гару, что тот ничем ему не помог.

"По крайней мере, я пытаюсь," - попытался оправдаться Гар - "Боюсь, что попытка оскорбить его не только не принесёт ничего, кроме развлекающего его презрения, но и грозит обернуться гораздо более колким оскорблением в ваш адрес. У него разум бога, капитан. Ему известно, что он может измотать вас, и что Вы не перенесёте то, что случится с вами во время дуэли с ним."

***

Почему-то прошлым днём дождь прошёл лишь на суше. Земля рядом с Шрэдстартом была мягка и испещрена потоками воды, что выглядело весьма отвратно. Сайрус остановился и заглянул в один из широких потоков, размышляя на Йоку, нету анселим, что означало малый вариант мысли "повернуть назад". Затем из воды выпрыгнул вверх лосось, ведомый одному ему понятным инстинктом).

Другая фраза на Йоку всплыла в голове у Сайруса, но тот задушил её, сказав лишь: "Да, это верно." Лосось и его отчаянный инстинкт были ответом, с которым Сайрус был полностью согласен.

Он почувствовал неловкость знаний-из-камня в своём желудке, на мгновение удаляя их оттуда, чтобы вновь вспомнить кто он на самом деле, несмотря на обработку магией, заставлявшей идиомы предков разрывать его изнутри.

Сайрус проклял ансу за их вмешательство. Никто не может разом проглотить целый язык. Редгард снова взглянул на рыбу и пожал плечами, после чего наконец сдвинулся с места. "Да," - он думал - "Лишь дурак выбирает, на какую гибель ему подписаться, если таковых больше чем одна, что нарушает его небеса... но хорошо, пора идти."

"Я иду за тобой, женщина," - сказал Сайрус, ускоряя шаг.

***

Когда Сайрус увидел, что вход в храм был закрыт эбеновой пластиной, у него промелькнула мысль, что он пришёл сюда впустую. Затем все мысли о чести улетучились из его головы, а их место заняли размышления о том, какие из хранившихся на борту Каррика вещей могли бы разрезать божью кровь, иначе Сайрусу пришлось бы вернуться с пустыми руками.

Но вдруг правая часть эбеновой пластины превратилась в золото, а обе половинки превратились в жидкость и как-бы взлетели в воздух, создав видимость заключённого в ловушку дождя, идущего вдоль неспокойного компаса; Вивек сформировался из этого подвижного водоворота и воспарил из него, а его лицо расплылось в улыбке. "А он не изменился в своих обвинениях" - обратил внимание Сайрус - "Зато он заметил, что я изменился. Превосходно. Хех."

Вивек произнёс: "Так значит, ансу, которых я послал, не переубедили тебя, малыш? Жаль, я уже упоминал о своей любви к ворам, а потому я стремился помочь тебе, рага дун, Сайрус Неутомимый."

"Тунг дэн ута-но-монго, Ансу-Гурлехт."

Вивек приподнял свою голову, которая слегка зажглась от удивления: "Хорошо, наконец-то хоть кто-то крепкий. Я подарю тебе свою помощь независимо от того, хочешь ты этого или нет. А вот то, что точно не получишь, так это мою игрушку дальнего запада, Опал Ногру, чьих вождей я сделал женщинами ещё задолго до того, как твой род ступил на Тамри-эль."

"Ну это мы ещё посмотрим," - ответил Сайрус.

"Упорство," - сказал Вивек, стремительно вытаскивая свой меч - "Его я тоже обожаю. Я - обман избытка Чёрных Рук, и сейчас я им управляю, а это право было приобретено не без упорства. Могу ли я назвать тебя своей женой, когда всё это закончится?"

Произнеся это, Ансу-Гурлехт обнажил свой меч, приняв ту же позицию, что и на пляже: он опустил кончик меча вниз, развернув его лезвием вперёд, на 60 градусов по отношению к земле. Он воспарил в воздух, заняв позу лотоса, и улыбка пропала с его уст. Его глаза смотрели в будущее, и Сайрус знал это, а потому он размышлял над способом обойти это препятствие, не забывая попутно проклинать его. Сайрус вытащил свою саблю, схватив её левой рукой в позиции Истощения Бури.

Вивек был потрясён, и это нашло отражение в его словах: "Эта стойка позволяет тебе нанести ответный удар," - сказал он. Затем его лицо вновь расплылось в улыбке: "Если бы ты был достаточно быстр."

Сайрус перешёл в позицию Опустошительного Канала. Вивек кивнул головой: "Уже лучше. Твоя стойка это доказывает. Но что, если я зачаровал свою кожу на сопротивление?"

Прерывание Зеро-Суммы.

"Да ты вообще способен на такое, глупый рага?"

"Испытай меня."

"Нет," - ответил Вивек - "Я предпочту вообразить, что ты способен. Это будет значить, что я пролью кровь перед самим рассечением, обойдя всё лечение; мрачно, и это то, что нравится мне больше всего... это будет означать, что я действительно помог тебе."

В этот момент Сайру понял, чем он мог маневрировать с самого начала дуэли: гордостью. Гордость была слабостью Ансу-Гурлехта. "Милорд," - сказал Сайрус - "Простите мне мой недостаток любезности, но я вновь отказываюсь от вашей помощи. Действительно, я поворачиваюсь спиной, предаю и клевещу. Должно быть, это вам знакомо."

Вивек выдержал паузу. "Так и есть," - ответил он.

"Так и должно быть," - сказал Сайрус, занимая позицию Панкратосворда.

Вивек сделал ещё большую паузу, после чего он громко рассмеялся: "Ты этого не сделаешь!"

"Я повторю ещё раз: испытай меня."

"Ты ещё больше разрушишь дом своих предков? Да ещё и в манере, которой они это сделали и которая сейчас запрещена для твоих рук?"

Сайрус не изменил свою позицию.

"Всё ради Опала, который ты даже не сможешь впоследствии потратить?"

"С тобой будет покончено," - ответил Сайрус - "А я избавлюсь от того, кто опозорил меня. Тогда почему бы мне это не сделать? Ты не должен был посылать ко мне своих святых, Ансу-Гурлехт. Я их на дух не переношу."

"Расщепив атомы, ты и сам погибнешь."

"Что, Бароны Движений не научили тебя противодействовать этому?" - усмехнулся Сайрус - "О, подождите, они же не могли. Панкратосворд выбивается из системы."
Вивек вновь рассмеялся. Он был восхищён: "То, что про тебя говорили было правдой, редгард, хочешь ты тому верить или нет."

Вивек склонил свою голову.

"Я прокладываю путь," - сказал он - "Я бросаю свой меч."

Так король-демон и сделал, хотя его меч и завис в нескольких дюймах над землёй.

Вивек продолжил: "Таким образом, мы зашли в тупик, ведь я разоружен, и ты не можешь..."

"Нет," - прервал Вивека Сайрус, поднеся свой меч к горлу короля-демона - "Ты переоценил мою редгардскую честь, парень. Разные законы применяются по отношению к богам, демонам и безумным закройщикам. А ты, Ансу-Гурлехт, ты представляешь собой всех трёх в одном."

"Мне следовало бы поцеловать тебя," - улыбнулся Вивек.

"Лучше отдай мне драгоценность," - ответил Сайрус - "Призови её, пошли на мой корабль, и мы закончим."

"И это твой выкуп за обман," - с упрёком сказал Вивек, после чего Опал Ногру воспарил из храма и полетел на юго-восток - "Тебя легко купить."

Сайрус развернулся, чтобы уйти, но Вивек остановил его, сказав: "А я так хотел увидеть Панкратосворд, так верил в то, что ты достаточно гневлив для того, сокрушить нас обоих. Что остановило тебя, Сурахун?"

"Старый совет," - ответил Сайрус, после чего докоснулся концом своей сабли до двухцветного лица Вивека - "И ты сам ему следуешь, я в этом уверен."

Находясь на вершине высших храмовых достижений, Сайрус развернулся, вновь обратившись к Вивеку: "Чернила и золото, милорд," - сказал он - "И главная загадка опасного человека, как видите. Приятно было познакомиться, Трибун. Прощайте."

Он оставил Ансу-Гурлехта навсегда.

Такая вот история, история о дуэли, которая не была дуэлью, история, которая не была правдой. Сайрус, как ты знаешь, никогда не знал, как использовать Панкратосворд, он знал лишь то, как надо держать его. В конце концов, использование этого приёма было запрещено, а после падения Старой Йокуды от неё не осталось и камня.

Когда Сайрус вернулся на свой корабль, члены команды Каррика встретили его улыбками и, пытаясь перекричать друг друга, забросали одними и теми же вопросами: как прошла битва с Ансу-Гурлехтом, и как капитану удалось выйти из неё победителем. Сайрус улыбнулся, но не ответил, ожидая, пока все они не успокоятся.

Форновер первым всё понял и передал Сайрусу кусочек лакрицы: "К вашим великим деяниям теперь добавилось ещё одно: вот вам немного лакрицы с Залива," - сказал он - "Но капитан, пожалуйста, скажите мне, как вы одолели его?"

"Ха, ну хорошо," - ответил Сайрус. Он разжевал и проглотил лакрицу: "Я сжульничал."


КОНЕЦ

Комментирование доступно только зарегистрированным пользователям.