Дорога в Порт-Тельванис

[soksok]

Ансилл обернуляс на крик Ланса и сказал:
-Да погибло много людей, и что ? Я по твоему должен охать и плакать над всеми ? Им уже не помоч. Кстати если ты нашел для меня занятие полезней, то я его с удовольствием выслушаю.

[Дрейк]

Остальные рабы переглянулись, кто-то устало покачал головой, а двое таки подошли к Найджелу и приподняли его на руках.
- Это… - прошептал один из них – невысокий бретон с русыми некогда кудрями. – Куда нести-то?
Кто-то из рабов молча указал на открытый Миксамом проход:
- Только туда… или через всё подземелье идти и разбирать завалы… если они там конечно есть и вы нам не солгали – и он с подозрением уставился на Сару. – Кто пойдёт и проверит?
Рабы переглянулись и покачали головами. Один из них, старый седой норд, взглянул на Ланца:
- Юноша, мы, как видишь, едва ноги передвигаем. Будь так добр, разведай путь! Мы за это тебе в ноги кланяться будем…
Вообще, в комнате Древнего имелось множество довольно-таки ценных вещей. Огромный письменный стол из редчайших пород деревьев имел в себе несколько ящиков. В верхнем хранились бумага и письменные принадлежности; в среднем находился изукрашенный серебром ларец, закрытый на замок и радостно позвякивающий при каждом движении, украшенный рубинами серебряный кинжал, и амулет в виде линзообразного диска на золотой цепочке. Если бы кто-то из приключенцев принялся осматривать амулет, он бы заметил, что диск этот может раскрываться подобно ракушке и обнаружил бы внутри старую, выцветшую фотографию, на которой едва различалось лицо молодой красивой женщины. В нижнем ящике, среди множества листков бумаги хранился дневник, обитый в кожу. Будь среди героев человек, сведущий в кожевенном деле, он бы сразу понял, что кожа – человечья. Что удивительно, и листки бумаги, и дневник были абсолютно чисты. Ни значка, ни закорючки.
В разломанном платяном шкафе хранилось множество дорогой старинной одежды, зачастую, весьма вычурной. Плащи, юбки и камзолы валялись вперемешку с дорогими кожаными туфлями и шёлковым бельём. Всякий человек, мало-мальски сведущий в магии поймёт, что шкаф был защищён заклинаниями, предотвращающими порчу одежды.
А книги! Десятки томов в беспорядке были разбросаны по каменному полу. Романы, приключения, драмы! Чтобы перечитать всё это любому, даже самому въедчивому книгочервю потребовались бы годы! И все – в дорогих, теснённых золотом и серебром переплётах и в отличной сохранности! Чудесный, сверкающий серебряный сервис Древнего тоже почти не пострадал. Ну и скопление кристаллов, укреплённых на деревянной раме, висевшей под потолком и заменяющей вампиру люстру наверняка стоило немалых денег. Если бы авантюристы продали всё имущество Метузиэллы на рынке, они бы были обеспечены до конца дней своих… Одна беда – за рас им не унести и десятую часть его собственности.
Потайной проход начинался прямо из ниши, вокруг которой были разбросаны старые рыцарские латы. Узкий и извилистый, он вскоре разделялся. Один коридор вёл в тронный зал, где возвышался трон Метузиэллы и одна единственная статуя высокого мера с мраморным лицом и чёрными глазами позади. А другой, совершив стремительный подъём, выходил наружу. Достаточно было распахнуть двустворчатые двери, чтобы наконец вдохнуть свежего воздуха и ощутить влажное касание ветра на своём лице. Выход был ловко замаскирован и вырублен в самой земле.

А в это время, по большой дороге, ведущей к торговому городу Альд Винду шла молодая на вид девушка явно магической наружности. Небо застилали свинцовые облака, предвещающие скорую грозу. Видимость из за неровностей рельефа была весьма ограничена, а потому она наверняка удивилась, когда из-за ближайшего холма ей на встречу вышла группа аргониан в полном вооружении. Но ладно бы ящеры! Вслед за ними, из-за холма появился каррок – дальний родственник черепахи, достигавший размеров хорошей скалы. Покачивая усеянным шипами хвостом, он довольно таки резво сократил расстояние до ошеломлённой девушки. На спине его была установлена баллиста, и виднелось множество сумок и тюков.
Завидев Калисту, погонщик, вооружённый тонким серебряным копьём остановил зверя и с подозрением уставился на девушку.
- Эй ты! Ты чего на дороге одна забыла? – с усмешкой прошипел он. – Времена нынче небезопасные, разбойников и бандитов видимо невидимо!
Ящеры принялись переглядываться. Смотрели на Пташку они без вражды, скорее – с любопытством.
- Да, порядочные люди давно уже только караванами и ходят! – поддакнул один из аргонцев.
- А может она совсем не порядочная? – усмехнулся другой.
- А ну-ка говори, что одна на дороге делаешь, а то хуже будет! – подытожил командир.

[Sara Doan]

Всему пришел конец достаточно быстро. Тьма ушла, страх и панику с собой прихватив, Cмерть вновь всупила в свои права. Десятки мертвых тел: Скот, хаджит, статуя Давиана. Охотница не давала свободу слезам, а хотелось то как! Да так, что очи эльфийки могли наполнить целое море соленой жидкостью... Нет, плакать нельзя. Но, на сей раз Сара не смогла сдержать эмоции. На щеке появилась слеза, в ней отразилась вся горечь разлуки, страдания души. Охотница была из тех, кто душу свою, богатую, прятала внутри, в сердце где-то. И иногда, стальные оковы ломались под неведомой силою.
Охотница вспомнила, как когда-то лишилась всего. Вампиры, они стаей налетели на отряд, словно дождь, словно ливень они набросились на отряд Golwen On'hierd. Их клыки вонзались в живую плоть, высасывали жизнь, позволила себе старуха с косой очередной пир. Ах, если бы она хоть разок заморила себя голодом...
И вдруг, обрывая мысли о жизни, воспоминания о горечном прошлом, послышалась истинная брань и звон оружия. Охотница, растерявшаяся и лишенная внимания, не смогла вовремя заметить норда, зато услышала речь двоих скотов.
- Заткнитесь вы оба! И ты, elda(эльф), и ты, ящер. Сейчас не самое подходящее время для разборок ваших, - прохрипела Сара, сверля взглядом странного аргонианца. Природа явно не стала обращать особого внимания на внешность этого индивида - она не наградила его отличительными чертами индивидуальности, не дала ему выразительной мимики, обделила красотой и изяществом. Ансилл, вероятно, был из тех диких аргонцев, что бродили толпами по лесам Чернотопья, причем жили они в весьма агрессивных условиях. Взгляд Сары еще долго держался на аргонце, пока не перекинулся на эльфа.
А вот этот данмер был истинным красавцем. Тонкие, изящные черты лица, мягкие, перетекающие из одной в другую тени, узкие губы, гласующие приятным голосом, очи, наделенные смыслом. В его образе было что-то женственное, как Сара приметила, и, вероятно, судьба подарила Ланцу обеспеченное прошлое.
Глянула Охотница и на необычную Собаку. Ее хозяин в небытие пребывал. Он спал крепким сном, и Охотница успела заметить в нем колыбель жизни. Она пустою была - что-то странное с душою зверолюда случилось. От него словно кусок изначально, а потом и душа его тело покинула. Охотница не в силах была понять о том, что произошло, но отчаянно пыталась.  
И тут увидела суету рабов. Вероятно, они уже пришли в себя. Найджел, ровно как и Миксам, в бессознании был. Его бой истощил, силы лишил. Данмер сильным был, Сара знала, что ему еще жить придется. Только, теперь в его книге появилась новое имя. Оно будет частенько мелькать между строчек. Имя сие - Сара Доан. Смерть связала неразрывными узами две души. Долг закрепил их союз.
И Сара, отчаянно стараясь найти себя в этом мире, коий она готова покинуть, принялась глазами искать заветный сосуд. Она сначала глянула на хаджита, а затем оглянула полки вампира. Неизвестные бутыли покоились на пыльных стеллажах, они, вероятно, ждали своего череда. Охотница надеялась найти что-нибудь в жизнь возвращающее. Найдет ли она?..
Однозначно, да. Но главное, что добраться будет тяжело.
И тут в душе вновь хлынула эгоистичная волна. Сара хотела выжить. Она хотела настолько, что ей, почему-то, стало абсолютно безразлично отношение судьбы ко всем здесь присутствующим. Ох, как ноет нога...
Охотница сделала шаг. Он не был уверенным, но ловкое тело смогло устоять на каменном полу. Сара, борясь с усталостью, сделала второй, но пред ней встало новое испытание: очи эльфийские увидели хладное лицо Ладоэнэя...
Он умер. Умер героической смертью, чего, несомненно, желал его опустошенный дух. В нем была какая-то сила, сила, что наделила его отвагой. Он добровольно принял Смерть. А та, радостно размахивая косой, приняла эльфа в свои обьятья.
Его бледное лицо было полно аристократических черт. Ладоэнэй мог стать лицом высокопоставленным, мог многого добиться в этой жизни. Но, у судьбы были свои планы на эту душу.
Охотница всхлипнула, закрывая глаза. Сегодня она потеряла гораздо больше, чем когда-то очень давно. Она потеряла надежду. Надужду на то, что кто-либо выжил.
Слеза не заставила себя ждать. Покрасневшие очи, отказываясь слушаться, были закрыты. Дыхание прервалось, эльфийка не удержалась и заплакала.
Не стоит говорить о том, что в голове эльфийской прояснилось. Ей тысячи страданий впились в разум, они сдавили ее болью. Смерти сотни людей окружили ее сознание, они схватили его и начали пытать. Охотница поддалась слабости любой души. Как когда-то давно, в темном лесу, оставшись на едине с телами своих соратников.
Боль сковала ее грудь. Прерывистое дыхание отбрывками, всхлипы отчаяния исходили из девичьих уст. Эльфийка закрыла руками лицо и уткнулась в колени. Она не могла... Ей было тяжело. Ей не было мочи вставать. Ей не было силы покинуть это место. Оно осталось в ее памяти, словно огромное, колоссальное черное пятно.
Гибло. Жестоко. Навсегда.

[Lanc]

Состояние аффекта закончилось вместе с тем, как Сара дала знак, что пора бы заткнутся. Ланц не стал отвечать что либо Аргону, лишь посмотрел испепеляющим взглядом, взглядом, который брал за жили, взглядом истинного темного эльфа. По началу парень хотел унести Найджела, вот только куда, это было неизвестно. Ведь эльф слышал, как вход в подземелье был обрушен со входом отряда. Данмер положил временно Найджела наземь, подложив под голову остатки ткани. Глаза начали бегать по комнате, а мысли были заняты тем, что бы вспомнить "карту" подземелье, ведь у Ланца была возможность обежать все, что тут имелось. Внезапно мысли прервал силуэт раненой эльфийки, она сидела на полу, такая разбитая, беспомощная, то, что было внутри в конце концов заставило треснуть маску, одетую девушкой. Ланцу стало воистину жалко Сару. Он не мог смотреть на то как она плачет, но не решался подойти. В плане отношений с людьми юноша был некомпетентен, ведь в основном избегал всех, убегая куда-то, путешествуя в лесах, играя с животными, купаясь в реках, в этом плане он скорее был похожим на Босмера, чем на данмера. Все же данмер решился успокоить даму, подойдя к ней он неуверенно присел напротив, заодно приметив рану. Честно говоря эльф стыдился что-либо говорить, можно сказать, что Сара смущала его, он был птенцом ястреба, но еще не оперившимся, еще не умеющим себя правильно вести, правильно общаться, правильно успокаивать, по этому слова заменила вспышка магии от рук эльфа, к раненой ноге девушке. Он воспользовался тайными знаниями, знаниями мира магии, знания, которыми он редко пользуется. Пожалуй данмер выбрал не ту профессию, если бы не та лень, с которой учил магию эльф, считая ее скучной, то пожалуй бы он стал великим волшебником, а если бы он нашел настоящего друга, то наверняка добрым.

ООС: походу я плавно снова внес коррективу в персонажа, но лишь с целью его лучше раскрыть, позволить заглянуть внутрь его мировоззрения и личности

[soksok]

Не получив ответа от данмера, а приказ заткнутся от девушки, Ансилл встал и начал осматривать пещеру в поисках выхода. Он всегда чуствовал откуда идет свежий воздух, но на этот раз не чувствовал ничего. Выход из пещеры, конечно был, но по тому, что туда никто не стремился, аргонец понял, что идти туда бесполезно. Может чтото из вещей вапира даст мне знать от выхода-подумал Ансилл.Всетаки это было его логово,и он должен был чтолибо о нем записать.
Недолго думая, аргонец подошел к письменному столу и отодвинул первый ящик. В нем оказались разные бумаги. Ансилл просмотрел их все но ничего нужного ему не нашел.
Ну чтож, либо мы все сдохнем от нехватки кислорода, либо кто-то найдет выход. И вдруг желание жить охватило ящера. Он готов был метаться, как крыса в клетке, ищя выход. Ансилу стоило труда удержать себя от первобытных инстинктов. Сев на пол Ансилл начал методично осматривать помещение и людей , которые его заполняли.

[mr. Добро]

Очи Миксама беспокойно дрожали. Вероятно, сейчас в его сознании творился кошмар, а может и что похуже...
Собака заметила это. Она наблюдала за своим хозяином, и, вероятно, что-то понимала. Несомненно, миру еще многое предстоит узнать о загадочной природе этой псины, а потому, ссылаясь на эту природу можно заявить - Невоспитанная Собака чувствовала колебания в душе хаджита.
- Ах, Миксам...  
Псина подошла к хозяину. Она пребывала в глубоком сомнении. "Не думаю, что такое возможно... Но... Но, везде бывают исключения, хм, вероятно, это на это стоит обратить внимание...", - думала псина, нюхая лоб хаджита. А затем, видимо, дабы побороть последние сомнения, лизнула светлую шерсть. "Однозначно. Мы с тобой еще сегодня поговорим."
И Собака тут же обратила внимание на суету. Она услышала тихий плач. Звериный слух позволил ей быстро узнать, кому он принадлежит - вдали плакала Сара.
К ней приблизился темный эльф, вероятно, он пытался ее успокоить, помочь ей. Он начал колдовать. Собака сумела заметить, что его магия была грубоватой и неаккуратной. Его движения не были уверены, скорее всего, он не имел большого опыта в магии. Но, что-то он знал...
"Сара в полной безопасности. С такой поддержкой ей не стоит беспокоиться" - подумала псина, вздыхая. Наконец, Собака заметила аргонца. На этот раз природа не помогла ей: истинных мотивов партизана Собака так и не смогла понять. Он действовал довольно-таки странно. Он метался от одного к другому - от поиска своих вещей, до оценки окружения. И все это было как-то нелогично...
Собака снова вздохнула. Сейчас пугать людей ей не хотелось. Действительно, немногие из Скота смогли услышать ее речь - когда она говорила, многие из них ее даже не слушали. И, говорить даже язык не поворачивался. Подумают еще чего...
Невоспитанная Собака оглядела помещение. Оно было полно различных богатств, сокровищ. Клад без хозяина - теперь можно заняться мародерством. Нет, Собака не была настолько падшей - но, у вампира явно было наследие. Псину не интересовали драгоценности. Ее интересовали знания.
В частности - книги и документы. Первое, что стало собачьей целью - письменный стол. Собака, уверенно сделав несколько шагов, приблизилась к очаровательному творению мастера - дорогая древесина была обработанна вручную, с явной любовью.
Собака подняла лапу и отодвинула верхний ящик. В нем было полно бумаги, но ничего ценного. Во втором - небольшая шкатулка, закрытая на замок, дорогой кинжал и амулет. Небольшой, в форме диска, явно не дешевый. И, явно имеющий значение для Древнего - зорький зверинный глаз заметил небольшую застежку. Псина открыла амулет, и...
И увидела картинку. Маленькую, старую. Она изображала молодую девушку, очень красивую. "Как мило", - подумала Собака, закрывая амулет и вешая его себе на шею. Может быть, когда-нибудь, этот амулет станет сильным козырем. Ведь чувства... Порой, они бывают дороже истины.
Собака открыла последний ящик, самый нижний. В нем, как и в первом, было множество бумаг, однако, собачий нос учуял запах кожи... Человеческой кожи. Собака раздвинула неуклюжей лапой бумаги и завидела дневник. Он-то и был оббит кожей. Псина достала его и принялась листать страницы. Она была удивлена, так и не заметив никаких записей - либо дневник защищен сильными чарами, либо им просто никогда не пользовались. Собака не могла этого учуять, как бы ни старалась.
А книги... Собака испытала истинный восторг, обнюхивая древние фолианты, листая страницы, полные различных сказаний о приключениях... Собака не хотела ничего с собой брать. Ибо не могла.
- Ну, а вот теперь нужно переходить к делу и убираться отсюда...
Собака положила дневник в сумку Миксама, и, оглянувшись на Скотину, провозгласила.
- Вот она, - ткнула псина носом в сторону книжной полки, из-за которой вышел Миксам, - дверь на свободу. Именно туда и тащим.
Собака еще раз понюхала воздух, и, почуяв сквозняк, уверенно кивнула. Она не хотела торопить никого - особенно Сару. Ей сейчас тяжело. Но, свежий воздух хоть как-то облегчит ее душевные страдания.

[Drielia]

Погода располагала к дождю, и Калиста была этому несказанно рада. Ливень пришибет всю дорожную пыль, дышать станет куда как легче, а значит, станет легче и идти. В правильном ли направлении она двигалась, магичка была весьма не уверена. В Альд Винде ей бывать еще не приходилось. Но именно там, если верить источникам, можно было найти весьма любопытный артефакт, за которым Калиста гонялась уже с полгода.
Будто из-под земли выросшая группа хорошо вооруженных аргониан застала девушку врасплох с помятой картой в левой руке и старым посохом в правой. На посохе дремал, спрятав голову под крыло, не менее старый филин.
При виде ящеров, которых сопровождал несущий баллисту каррок, девушка невольно скривилась. Земноводных и пресмыкающихся, если они только не были в мертвом и заспиртованном виде, она не любила, а уж аргонианцев вообще всегда считала жестокой насмешкой природы. Говорить с подобными типами было ниже ее достоинства.
Погонщик, тем временем заметил Калисту и весьма невежливо потребовал ответить, что она забыла на дороге.
Магичка презрительно поджала губы. Неужели эти ящеры не видят посоха в ее руке? А может, ее одежда ни о чем им не говорит? Да весь вид Калисты должен был ярче всего показать, что она – маг. Но, наверное , эти аргонианцы не знают, что магам лучше не заступать дорогу… Кал про себя усмехнулась.
Как бы то ни было, направленный в ее сторону наконечник копья принуждал к ответу.
- На дороге я делаю то же, что и вы, - тихо сказала Калиста. – Я по ней иду. А что до каравана, мне он без надобности. Пожалуйста, освободите дорогу, чтобы я могла продолжить свой путь.
Сказав так, Пташка уверенно зашагала дальше, надеясь, что у ящеров хватит мозгов не преграждать ей дорогу. Путь предстоял неблизкий, а ноги буквально подкашивались от усталости.

[Дрейк]

\Ланц, я не против. Во всём, что касается раскрытия персонажа всегда можешь рассчитывать на мою поддержку.\
Рабы переглянулись. Вздохнув, бретонец осторожно двинулся в проход. Прошло не так много времени и до ушей присутствующих донёсся короткий вскрик, а потом всё затихло. В зале повисла тишина.
- Кто… кто следующий? – прошептал старик, обведя комнату тревожным взглядом.
- Я – хмуро ответил норд, что ранее произнёс обвинительную речь в сторону Сары.
Он поднял с пола алебарду и шагнул в нишу, из которой открывался проход.
- Кто со мной? – спросил он, обведя присутствующих усталым взглядом карих глаз.

В ответ на слова Калисты раздался дружный смех. Смеялись аргонцы по особому: с присвистом и шипением. Разумеется, никто из них и не подумал сдвинуться с места, а погонщик даже ткнул каррока по шее, чтобы тот начал двигаться вперёд.
Но внезапно, раздался строгий надтреснутый голос:
- Тихо!
Со спины каррока медленно спустился старый аргонец, с выцветшей чешуёй и внимательно взглянул в глаза магички.
- Разве вы не видите? Она маг! Да… - старый ящур понюхал носом воздух и даже как будто попробовал его на вкус. – Подойди, дитя.

[soksok]

"- Кто со мной?"
- Я с тобой. - неожиданно для себя произнес ящер. Ему хотелось на свежий воздух так сильно, что даже инстинкт самосохранения не мог ево образумить. Ансилл подошел к письменному столу вампира, взял ножик и отправился в проход.

[Drielia]

Раздавшийся в ответ на ее реплику издевательский смех девушку нисколько не смутил. Калиста всегда считала, что громилы, подобные этим, слова воспринимают куда как хуже, чем удар дубинкой по голове,поэтому не особо надеялась достучаться до их скудного разума. К решениям проблем посредством физической силы магичка всегда относилась презрительно. Даже более презрительно, чем к самим ящерам, у которых такой метод, как она полагала, был наиболее популярным.
Меж тем, внутреннее раздражение нарастало. Нещадно ноющие ноги и навалившаяся усталость давали о себе знать. Уже руки чесались запустить в этих тупых наемников чем нибудь горячим и большим, чтобы впредь знали, кого можно останавливать на дороге, а кого лучше обходить стороной.
 И вот, когда раздражение настигло своей высшей точки, а значит надежда решить все тихо-мирно без резких движений, громких слов и ярких вспышек почти иссякла, кто-то умный наконец опознал в ней мага.
 Кал даже на цыпочки привстала, чтобы рассмотреть, кто же среди этой грубой компании отличается столь явным интеллектувльным превосходством. Сим оказался старый, Пташка даже сказала бы "древний", аргонец, виду которого позавидовал бы любой мертвяк (опять же, по скромному мнению Кал) А еще он походил...
Калиста начала было вспоминать картинки из пособия по некромантии, как вдруг старый ящер пристально посмотрел магичке в глаза, и у девушки отпало всякое желание сравнивать его с кем либо. Уж чему-чему, а уважению старших, мудрых, а значит способных и передавать знания, Калиста выучилась давно. А глаза этого аргонца мудростью так и светились.
 Ящер тем временем попросил девушку подойти. Тут Кал на секунду замешкалась. Подойти означало завязать разговор, а из этого следовала нежелательная задержка. Да еще и дождь скоро пойдет... Но как же все таки было любопытно узнать, что скажет ей этот старец!
 Колебание длилось недолго. Любопытство перевесило усталость, и Калиста, чуть опираясь на посох, направилась к старцу. Его обращение к ней девушку озабвило. "Дитя" звучало очень таинственно, хоть этим самым дитем, даже по сравнению с ящером, Пташка себя не ощущала.
"В любом случапе, этот старец из всей компании самый адекватный. Может, и вдолбит остальным, что магов надо за версту рапспознавать"
Подойдя на довольно близкое расстояние, магичка почтительно склонила голову и тихо промолвила.
 - Здравствуй, старец. Зачем ты меня звал?

[Дрейк]

- Вот и чудно, покатили! – обрадовался громила и, прихватив чуток обгоревшую булаву, двинулся в проход.
Они прошли всего три дюжины шагов, прежде чем оказались у развилки. Но морального выбора ни пред нордом, ни пред аргонцем не возникло – из левого туннеля струился далёкий отблеск дневного света.
- Осторожно! – шепнул вояка и старясь издавать как можно меньше шума двинулся налево.
Они ещё пару раз повернули, преодолели крутой подъём и… вышли на свет. Норд вскрикнул и заслонил лицо руками. А Ансилл, поскольку пробыл во тьме куда меньше, смог разглядеть первого «разведчика» который сидел возле выхода и радостно-отсутствующим взглядом смотрел в пустоту слезящимися глазами.
- Идиот… - простонал норд. – Мы же решили, что там ловушки или враг! Но Шор, как это прекрасно!
И он полной грудью вдохнул запах свободы.
- Эй там, внизу! Всё нормально, вытаскивайте своих раненных, а я назад не вернусь! Я свободен!
И он с весёлым гиканьем бросился вперёд и вскоре рухнул на землю, устремив взгляд к небесам. В нём было счастье.

А неподалёку оттуда, на дороге…
Аргонец взглянул на Калисту так пристально, как это только возможно. Язык его слегка выглянул наружу, казалось, что старец пробует воздух на вкус. Наконец, ящер вздохнул и печально покачал головой.
- От тебя разит могилой, дитя. Ты идёшь путём некроманта и боюсь, что путь твой окончится прямо здесь. Ни слова!
И прежде чем девушка успела шевельнуться или возразить, он выкрикнул одно лишь слово на наречии даэдра: «Безмолвие!». И чары окутали девушку тонким, едва различимым покрывалом серебристых нитей, гасящих любой звук, будь то слово волшебства или крик боли.
К девушке стремительно метнулись два дюжих аргонца, ещё один стремительно навёл на неё арбалет. Остальные спешивались и вынимали оружие, но не спешили присоединиться к остальным.
Старец молча стоял и печально смотрел на девчонку.

[Sara Doan]

/Ну, попробовать, что ли, пока пописать без своего "корявого" стиля? Для разнообразия./

Отстраненно от всех, во тьме собственного мира...
Где парят в невесомости тысячи мимолетных мыслей, словно тучка из странных, быстрых и юрких, неизвестных никому иному насекомых... Этого, казалось, мира идеального спокойствия, внезапно настигла буря. Она, словно рой шершней, набросилась на мир души, дабы навести здесь хаос. Зачинщиком бунта стала тяжелая, скрытая в языках пламени мысль. Вокруг нее насекомые начинали волноваться, а затем и вовсе проявлять признаки безумия, они стали метаться из стороны в сторону, стали жужжать, словно их потревожил сам демон...
И внезапно, одна из этих безумных мыслей загорелась и стала тяжелой, она, по-началу не выдержав груза, начала падать вниз, в бездну сознания. По пути она зажгла огонь в голове, заставила падать остальных...
И вскоре от мирного существования в душе не осталось ничего. Тысячи мыслей метеоритным дождем стали падать вниз. Бушующая гиена огня захватила это место.
...Сара чувствовала себя здесь, словно в кошмаре. В ее голове творилось что-то немыслимое, что-то настолько ужасное, что даже сама девушка не могла осознать. Ладоэнэй, Мэ'рик, Макириндил...
- Аva care, ava care, lau, ava care, etelelya Nuru(Не делай этого, не делай этого, нет, не делай этого, Смерть изыди), - шептала Сара, закрыв руками лицо. Она была в глубоком унынии, ей казалось, что Смерть, словно кидая лассо, постоянно промахивается, захватывая кого-то дорогого для девушки. Слезы, полные огня ненависти к этой чуждой старухе, ручьем текли из женских очей.
Внезапно эльфа почувствовала что-то. Что-то мягкое, теплое, окутавшее ее ногу, словно шелковой тканью. Сара открыла свои мокрые от слез очи, заметно покрасневшие, показала лицо, закрытое руками ранее. По алым щекам текли слезы, волосы, растрепанные в бою запутывались где-то на лбу, а губы сжались от агонии.
- hantale, elda(спасибо эльф)... Ой, ты же ведь не понимаешь наш язык, - улыбнулась Сара, сквозь слезы. Вокруг ее дрожащих уст появились небольшие морщинки, - как тебя зовут?

[Lanc]

Заметив, что девушка посмотрела на парня эльф мягко улыбнулся и неуверенно потянулся рукой к лицу девушки,  вытерев пальцем слезу стекающую по прекрасному лицу Сары.
-Мое имя Ланц,- белоснежная улыбка стала еще шире,- все хорошо, не беспокойтесь, мы с вами,- юноша прекрасно понимал, что творится у эльфийки в душе, но ему было больно видеть, как она плачет и ему хотелось ее всячески утешить, женские слезы это сильное оружие для Ланца.
-А ваше имя?- Сейчас все вокруг было неважно, была цель и надо было ее достигнуть, хотя это, наверное, было и не правильно.

[Sara Doan]

- Зови меня Сарой, - эльфа посмотрела в глаза Ланцу. Многое она увидела в них, но копаться внутри чужой души ей не хотелось. Данмер показался девушке приятным парнем, вполне вероятно, что она подружится с ним. Во всяком случае, его помощь бесценна. И эльфа очень благодарна ему, хоть и может выразить это лишь словами да радостной улыбкой.
- Ладно... Мне кажется, нам нужно на свежий воздух, - сказала Охотница, вставая с пола, - пойдем.
И Сара посмотрела на статую Давиана. Всхлипнув, она поклонилась воителю и шепнула
- Namarie, ohtar(Прощай, воин).
И, глянув на Собаку, направилась к выходу.

[Lanc]

-Приятно познакомится, мисье
Данмер улыбнувшись кивнул, за тем поднялся и взяв аккуратно Найджела на руки направился в проход. Это приключение близилось к концу, осталось где-то пожить с недельку и зализать раны, возможно даже изучить леса, если они конечно есть здесь. Юноша даже не планировал остаться с теми, кто спас его. В конце-конце он уже израсходовал себя на ближайшую неделю. А отряду "изношенные" воины совсем ни к чему.

[Drielia]

«Это от кого еще чем разит!» - хотела было возмутиться Калиста, но не успела. Гортань сковало холодом, язык прилип к небу, а в голове, реагируя на чужую магию, противно зазвенели маленькие серебряные колокольчики. Это рвались, будто струны под руками неумелого барда, все защитные блоки, которые Пташка так старательно на себя понаставила. Заклинание ящера проходило сквозь них с той же легкостью, как нож проходит сквозь масло. Да, чары безмолвия – штука не из приятных. А магичка столько ласковых слов хотела сказать этой полумертвой ящерице, от которой могилой не просто разило, ему самому давно пора было в ней находиться! Осознав, что данный старец никакими знаниями с ней делиться не собирается, а даже наоборот, намерен отнять у нее практически цель жизни, Калиста мигом забыла про уважение к старшим и мудрым, и вовсю принялась каверзного старца всеми известными ей проклятиями. Разумеется, мысленно. Стоять, глупо разевая и закрывая рот, было ниже ее достоинство, которое магичка даже в такой экстремальной ситуации ухитрилась не потерять. Подбородок высоко поднят, в светлых глазах застыли льдинки, а губы сжаты в прямую линию.
А ситуация была и впрямь экстремальней некуда. К девушке уже подбежали две ящерицы , а еще одна целилась в нее из арбалета. Конечно, можно было постараться и метнуть в одного из аргонцев огненный шарик. Но что это даст? Можно очень постараться, собраться с духом, отцепить пальцы от посоха и метнуть по шарику в обоих подбежавших аргонцев. Но и это ничего не даст. Только разве что два трупа, как подопытный материал. Со старой ящерицей ей все равно не тягаться, раз уж блоки так позорно спасовали.
Кал отчаянно пыталась найти выход. Взгляд светлых глаз быстро скользил с арбалетчика на старого мага. А тот, зараза такая, еще и смотрел так печально-печально, будто и вовсе не при чем. Ну надо же было так напороться!
Был еще вариант шарахнуть кого-то посохом и бежать, но он не рассматривался всерьез, так как бегать в рясе неудобно, и опять же, у одного из аргонцев был арбалет. Ситуация казалась безвыходной. Вот и все. Теперь у нее отберут и книги, и магию, и, наверное, жизнь. К горлу вдруг подступил горький ком. В глазах противно защипало. Ну уж нет, ее слез враги не увидят. До боли сжав древко посоха побелевшими пальцами, девушка еще выше подняла голову и с вызовом посмотрела на старого ящера.
Кал, конечно, не могла говорить. Но покров заклинания не коснулся филина. А тот, пробудившись от чужих голосов и подслеповато осмотрев всю компанию, не преминул возмущенно ухнуть.
- И вовсе не по пути смерти она идет, а в город! И вам, с вашим то возрастом, этого не знать! И как ни стыдно вам на юных магов нападать! А еще мудрый чело..э…аргонец! Пропустите нас, али не видите, дело к дождю?
Старый волшебник был искренне возмущен, хотя в глубине души понимал, как сильно вляпалась его бестолковая ученица, и костерил ее на всех языках, включая птичий. Но, будучи филином, он ничем серьезно помочь не мог и уповал лишь на удачу, а еще на то, что в Кал все таки есть капелька благоразумия, и она не станет сильно перечить этим господам. Ведь если не перечить, авось, пронесет.

[Дрейк]

Тащить закованного в костяной панцирь данмера Ланцу было нелегко, тем не менее, юноша успешно добрался до выхода из руин, хоть на лестнице ему и пришлось немало попотеть. Найджел спал крепко и без сновидений, хотя пару раз до ушей Ланца и доносились тихие стоны рыцаря. Оставшиеся в помещении рабы переглянулись и, подхватив Миксама, пошли следом. Наконец, все они оказались наверху, где уже начинал накрапывать дождик. Вышли они не там, где вошли, а Сауро и Виатор сейчас находились за ближайшим холмом в паре сотен шагов отсюда. И тут, до них донёсся какой-то шум и голоса с дороги. Выход находился в овраге и они не видели происходящего неподалёку. Тем не менее, Сара, благодаря острому слуху смогла разобрать смысл развернувшейся там дилеммы.

Аргонцы вздрогнули при виде говорящего филина, а старец даже сделал знак, отгоняющий беду. Но отпускать юную некромантку никому в голову, разумеется не пришло. Однако, ближайшие к ней ящеры замерли, с опаской поглядывая на филина. А старый ящер не спешил пускать в ход волшебство, а арбалетчики – стрелы. Казалось, на дороге возник-таки шатки паритет, но тут…
Из-за ближайших кустов встала небольшая фигурка притаившегося там до поры подростка той же расы, что и остальные. В воздухе просвистел аркан, но целью его юноша почему-то выбрал филина, которого с лёгкостью сдёрнул с посоха магички и поймал в свои когтистые руки. Ящеры довольно переглянулись и двинулись на Калисту.

[Drielia]

«Бедный, глупый учитель» - скорбно подумала Калиста, отстраненно наблюдая за жалкими потугами филина выбраться из цепких лапищ аргонского пацана. Мальчишка держал крепко и ни чуточки не боялся.
Возмущению старого волшебника не было предела. Отчаянно трепыхаясь и норовя укусить ящеренка за палец, он дико ухал и попрекал невоспитанную аргонскую молодежь всеми мыслимыми и немыслимыми выражениями. Впрочем, словом не убьешь. Если, конечно, это не магическая формула заклинания смерти, но птицы лишены магического дара. А посему все проклятия волшебника так и остались просто словами.
А магичка так и стояла напротив своих врагов, судорожно вцепившись в посох и буравя ящеров взглядом. Волна отчаянья постепенно накатывала на нее с невероятной силы. Хотелось во весь голос крикнуть: «Отпустите филина! Он вам ничего не сделал!», а затем произнести проклятие позаковыристей и быстренько удалиться. Но  Калиста прекрасно знала, что в «завесе безмолвия» тонут все звуки. Даэдра есть даэдра. И никакие недоделанные некромантки с этим ничего поделать не смогут.
Калиста закусила губу, тщетно пытаясь ответить на самый важный и весьма актуальный вопрос: «что делать?» В то время как в голову медленно вползали совершенно бесполезные и  болезненные сердцу вопросы. На что она надеялась, когда с благоговейной дрожью в руках надевала на запястье некромантический артефакт? Думала, что сумеет скрывать свое занятие, а тут еще раскусывает первый же встречный колдун.  И что же теперь? У нее отберут посох? Нет! Этого она не допустит. Умрет, а посох не отдаст. Лишь бы учителя отпустили…
Магичка снова посмотрела на филина, перевела взгляд на надвигающихся ящеров, и тут, как всегда в самый подходящий момент, ее посетило озарение. Филин чуть не послужил отвлекающим маневром, а что если…
Калиста резко вскинула руку в широком рукаве с зародившимся уже огненным шариком к груди, отчаянным движением сорвала затерявшийся среди амулетов мешочек с горь - травой и бросила под ноги ящерам.  Горь – трава не только прекрасное средство почти от всех типов сглаза. При контакте с огнем она чудно взрывается, окутывая все вокруг непроницаемо белым дымом, от которого сильно слезятся глаза.

[Дрейк]

\Товарищи, чего стоим? Ждать хода Сары не обязательно - возню на дороге услышат и остальные.\

[Дрейк]

- Берегись! – хором вскричали ящеры, но никто их не услышал, ибо они уже вошли под завесу и звуки здесь таяли, как мёд угодивший в руки сладкоежке.
Аргонцы попрыгали кто куда, даже старый шаман и тот отскочил подальше.
- Стреляй! – скомандовал предводитель, стоя возле бока каррока.
Пальцы арбалетчика потянули спусковой крючёк… но в этот миг вздрогнул испуганный взрывом каррок и болт прошёл мимо. Зверь запаниковал и бросился в сторону. Аргонцы с воплями кидались прочь от зверя, который был способен разбить любого из них, просто неудачно вильнув хвостом. И даже пацанёнок с арканом выпустил филина.
Казалось – вот она, победа. Но тут над дорогой разнёсся тягучий напев, которым старый шаман заклинал стоящий над дорого дым. А тот, вдруг начал стягиваться в одно место, свиваясь в тугую спираль, центром которой была Калиста.

[Drielia]

Калиста вовсе и не жаждала победы. Она не была великим героем, для которого встретить опасность и сразиться с ней было делом чести и гордости. В данной ситуации она даже отказалась бы от титула Великого мага. Сейчас Кал была просто существом, которым движет один простой инстинкт – инстинкт выживания. Посему только швырнув свой отвлекающий маневр под ноги нападавшим, девушка вовсе не осталась стоять сложа руки и бездейственно наблюдать за результатом, а со всех ног бросилась бежать.
Среди ящеров поднялась небольшая суматоха. Кто-то спустил арбалетный болт, но промахнулся. Кал очень надеялась, что старому4 учителю тоже удастся вырваться.
Девушка чувствовала, что уже почти подбежала к месту, где оканчивается завеса зак5линания безмолвия. Еще несколько шагов. Но вот воздух вокруг стал сгущаться, белеть, тяжелеть. Глаза защипало от невыносимого белого дыма, который сама магичка несколько мгновений назад наслала на отряд аргонцев. И теперь она стала жертвой собственной уловки. Дым забивался в легкие, першил в горле и слепил глаза. Девушка закашлялась, и, отчаянно хватаясь за посох одной рукой, а вторую прижав к губам, упала на колени. Голова кружилась, и Кал чувствовала, что вот-вот потеряет сознание. По щекам ее катились соленые капли слез, а в легких почти не осталось чистого воздуха.
Но она не готова проиграть так легко. Раз уж Кал решила сражаться за жизнь, она будет сражаться до конца. Медленно, тяжело опираясь на посох, магичка поднялась с колен, непрерывно кашляя и смаргивая слезы. Сделала один шаг, другой. Попробовала побежать, хоть в дыму выбрать направление было практически невозможно. Первый же камень стал для нее неодолимой преградой. Калиста споткнулась. Попыталась удержать равновесие, но запуталась в полах мантии и упала в дорожную пыль, больно расцарапав щеку о злополучный валун. Но посоха девушка не выпустила, хотя и чувствовала, что снова подняться у нее не получится. Она уже совсем задыхалась от удушливого дыма и совершенно перестала ориентироваться в пространстве. Глаза заволокла пелена из слез, а ноги показались ватными.
Старый волшебник тоже не терял времени даром. Когда только от земли поднялись клубы белого дыма,  филин пребольно клюнул держащего его аргонца за палец и истошно завопил:
 -По –мо- ги- те! Нападают на невинную девушку! Позор невежам! Помоги-ите!

[Дрейк]

В следующий миг, магичка ощутила, как что-то оторвало её от земли и куда-то понесло. Дышать стало чуть легче, старый маг совсем не хотел причинять ей лишних мучений. Дымная завеса рассеялась, за исключением созданного волей волшебника «жгута», который теперь обвился вокруг девушки, лишая её возможности двигаться.
Старый ящер тихо напевал какую-то мелодию. Каррока удалось успокоить, хотя издаваемый им шум наверно взбудоражил всю округу.
Ещё раз печально покачав головой, аргонец распорядился:
- Разводите костёр!
Тут же, послышался шум ломаемого кустарника, со спины каррока была сгружена вязанка дров.
- Мне очень жаль – проскрипел волшебник. – Но ты сама выбрала свой путь!
Калиста висела в паре метров над землёй, на границе зоны безмолвия и соответственно, ответить не могла. Впрочем, аргонианин и не ждал ответа.

[Lanc]

/Охохо, сколько читать, когда вычитаю и придумаю, что написать, то отпишусь/

[Sara Doan]

Глаза заиграли блеском на ярком солнце. Кожа ощутила долгожданное, родное, природное тепло. Нос почуял свежий ветерок, настолько сочный, как спелая малина. В такие моменты люди понимают, ради чего стоит жить. Да ради одного только глотка пленительного счастья! Сара бы ни на что не променяла эту маленькую радость, которая окружает ее почти всегда, но просыпается лишь изредка.
Сара просто наслаждалась, закрытыми глазами. Она даже и не заметила, как припала на колени. Вдох... Выдох...
Затем снова и снова. Пока внезапно острый слух не уловит какой-то шум.
Девушка открыла глаза. Нет, шум не прекращался. Что-то настойчиво долбило по ушам. Гул ветра доносился откуда-то издалека, он сопровождался звоном... оружия?
Охотница мгновенно припала к земле. Удивительно быстро скауты способны подстраиваться под ситуацию, даже нисмотря ни на какие-либо обстоятельства. Сара знала, что единажды потеряв сосредоточение и реакцию, можно навсегда распрощаться с жизнью. Именно такой подход отличал всех скаутов, даже если они уже давно ушли в отставку.
Эльфа прижала ухо к земле. Удивлению ее не было предела, когда она услышала четкие глухие удары, как подсказывал инстинкт, особенно крупного животного. Разведчица подняла руку вверх и сказала, резко, быстро, и при том достаточно громко, чтобы ее услышали:
-Na-dinen! (Тихо!)
- Там, там, у дороги, смотрите! - прокричал один из бывших скотов, вероятно, тоже имевший хороший слух, - скорее!
Эльфа быстро выхватила лук и достала из полу-пустого колчана стрелу. Хороший скаут должен уметь прицелиться быстро, иначе, он может умереть. От его скорости будет зависеть выживание. Это закон любой критической ситуации, особенно он действует, почему-то тогда, когда ты к ней оказываешься не совсем готовым.
Но заклинание Ланца все еще позволяло девушке не только сохранять сознание, но и четко реагировать и даже действовать практически без намеков на усталость. Разве что, дрожь в руках девать нельзя... Сара выдохнула, дабы хоть как-то справиться с эмоциями, которые необходимо было погасить как можно быстрее и хромающей, но все же быстрой рысью приблизилась к рабу.
Там, где он показывал пальцем, виднелось облако пыли. Оно сгущалось, словно вихрь к центру.
- Ложись! - скомандовала Охотница рабу. Тот недоуменно посмотрел на нее, но, вероятно, поняв, что острая стрела может нанести ему немало бед, все-таки послушал и лег.
Остальные даже не были в силах что-то сделать - многие лежали без сознания. Настолько долго они находились в этом подземелье без всего. Возможно, они умрут еще до того, как им успеют помочь.
Миксам и Найджел тоже были в небытие. Ах, как девушка расчитывала на их помощь сейчас... Мхарра нет. Давиана тоже... Нет! Забудь о команде! Действуй сама! Нельзя поддаваться эмоциям в бою!
Собака...
Девушка услышала негромкий лай, доносившийся со спины. Что-то выглянуло из-за другого холма, поодаль от дороги и быстро двинулось к Охотнице. Первое, что его выдало, это радостный визг, которым питомцы встречают любимых хозяев.
Это был Сауро.
Как ни странно, волк понимал, почему Сара даже не улыбнулась ему. Так было всегда - поводов для радости было много, но иногда нрав хозяйки не позволял даже чуточку повеселиться. Потому, что только мог сделать Сауро, это только прижаться боком к ноге Охотницы и ждать ее команды. Это был рефлекс, выроботанный за долгие годы - лук в руках означает опасность. А если где-то рядом опасность, нужно быть рядом с Сарой и охранять ее.
- Давай, - шепнула она волку и, как в былые времена, Сауро сорвался вперед. Ожоги на спине будто совершенно не мешали ему - грациозное животное быстро помчалось к дороге.
А Сара в это время прикрыла глаза и зашептала что-то на эльфийском языке. Это были очень мелодичные слова, они складывались в простые рифмы. Это было древнее заклинание, появившееся еще тогда, когда появились первые Golwen On'hierd. Когда девушка утихла, в ее сознание будто ударил всплеск адреналина.
Легкие внезапно стали работать быстрее, дыхание заметно участилось. Мышцы почувствовали какую-то боль, словно их перетрудили, уши стали слышать что-то новое, а глаза... А Глаза, вспыхнувшие на свету зеленью, видели все глазами бежавшего впереди волка.
Это называлось Слиянием, когда golwen On'hierd чувствовал все, что чувствует его чад.
Все оказалось гораздо сложнее, чем предполагала изначально девушка. Отнюдь, это был не торговый караван и бандит, а скорее наоборот - путешественник и свора вооруженных людей.
- По –мо- ги- те! Нападают на невинную девушку! Позор невежам! Помоги-ите! - услышали уши зверя крик. Он был слышен и там, за холмом, но здесь он был ясен и отчетлив настолько, что девушка смогла определить, что в опасности девушка, и вполне возможно сейчас она умрет. Что-то при Слиянии от волка переходило и хозяину - например, природное чутье, о котором слагают легенды. Волк может сразу определить, кто перед ним, по одной только интонации. Что-то подсказывало Саре сейчас, что девушка действительно находится на грани между жизнью и смертью.
Среди волны из миллиона запахов Сара уловила смрад смерти. Тут был некромант! Но кто...
Колдун, вот что было следующим. Сауро уже обежал место действия с другой стороны и теперь мог дать информацию о том, что не было видно издали. Аргонец, как поняла Охотница, шаман, был довольно стар, его чешуя была насыщенно темной. Он пел какую-то песнь, еле различимую в шуме движущегося вихря и бушующего Каррока. Кстати, он совсем не насторожил охотницу, ибо зверя девушка не боялась никогда. Разум - вот самое страшное оружие.
Медлить было нельзя. Необходимо было действовать. Одно лишь слово, и контакт был разорван. После Слияния было очень непривычно чувствовать все гораздо хуже. Ранее изобилие запахов теперь оказалось недосягаемым, Сара чувствовала какое-то опустошение. Но с ним она давно свыклась, ибо Слияние использовала достаточно часто.
Руки стали дрожать еще сильнее. Скоро заклинание Ланца окончательно ослабнет и девушка даже не сможет за себя постоять. Но пока что, она - одна из единственных, способных на это.
Сара натянула тетиву, прицелилась и...
- Стой!
Выпустила стрелу. Она не целилась в кого-то определенного, но надеялась, что старый шаман, как и многие его "дети", услышат свист и насторожатся. Это и было ее оружием.
Певчая стрела пролетела над холмом и вонзилась в землю где-то посреди всего этого хаоса. Девушке, отнюдь, повезло меньше. Ибо она попала в кого-то из молодых аргонцев - в тумане померк один из силуэтов, он пал на землю.
Golwen On'hierd рванулась вперед и, сократив расстояние до облака, чтобы слышать голоса, вновь достала тетиву и стала целиться. На этот раз в шамана.
- Стой!
А девушка уже парила в воздухе и приближалась к костру...

[Lanc]

Наконец-то, наконец-то удалось выбраться из этого проклятого места, сколько, прокленов сыпалось на головы тех, кто в таверне рассказал о сокровищах в подземельях. Вот только сокровищ там не оказалось, там было логово вампиров, тварей бесстыжих. Найджел был ели-ели вытянут. Но не успел Ланц отдохнуть, как понял, что опять экстремальная ситуация настигла отряд и кого-то на дороге. Но, отдышка и боль в голове от ранений, не давала так быстро собраться и побежать на помощь. Первой действовать пришлось Саре, и данмер был признателен ей, хоть она этого и не знал. Но нельзя же было так просто сидеть ничего не делая и смотреть, как люди друг друга убивают. Выхватив копье, которое  сжимал уставший раб, которому уже было на все плевать, ему хотелось только жить, темный эльф побежал вперед, бежал быстро, как мог.
Подобно молнии наполненной ярости, выскочил парень.
-Подохните же, мрази!- Раздался его крик, и копье было со всего размаху ударено по аргонцу, одному, второму. Словно сквозь лес непроходимый рубил молодой данмер. Он снова позволил ярости охватить его, сея смерть, до тех пор, пока разум к нему не вернулся и древковое оружие не сломалось. Благо, разум вернулся быстро. Эльф, наплевав на то, что там был шаман, понесся к магичке, которую вот-вот должны были сжечь.  С разгону Ланц прыгнул вперед, подобно пантере, и ухватил девушку обеими руками,  словно зажав в объятья, теперь ей не угрожало пламя, и она была в объятьях данмера, пусть и не долго. Юноша тут же отпустил ее и стал вновь перед ней, загораживая ее, становясь живым щитом.
-Ежели мужчина ты, а не пень дряхлый, коим являешься, то сразись со мной, я не позволю ее убить!- жгучие слова были брошены непременно к шаману

ООС: как же я по вам соскучился! Хотя и трудно в это поверить) Интернет появился еще вчера, но сюда я заходить не стал. Я начал играть в одну ролевую и горько пожалел, она слишком мрачная для меня и мудренная. У вас тут намного роще и приятнее.

[Drielia]

«Эта старая ящерица собирается сжечь меня прямо тут, на дороге?» - вяло и несколько лениво подумала Калиста, плавно левитируя между сознанием и бездной. Ей стало даже немного обидно. Она-то надеялась на грандиозное зрелище посереди городской площади, с гомонившей и беснующейся толпой народа. Кто-то стал бы бросать в нее камни и нарекать «порождением зла» - камни, это, конечно, неприятно, но столь гордый статус, как статус «порождения тьмы» окупает многое. А кто-то бы утирал слезящиеся глаза вышитым платочком и с чувством говорил своему соседу: «а какая молода-ая…» И они уже вдвоем бы оплакивали ее безвременную кончину. И толстый усатый мэр города произнес бы проникновенную речь с помост, а старый аргонец  повторил свое душещипательное: «ты сама выбрала свой путь!» После этого палач в маске бросил бы факел на промасленные поленья, и Калиста бы вспыхнула, словно факел. Огни пламени плясали бы на стенах города, а толпа внизу бушевала и ревела. Кто-то бы выпил за ее смерть, а кто-то плюнул через плечо. И еще долгое время после казни сие событие было бы главной темой для обсуждения в кабаках и тавернах. Калисте придумали бы имя, ранг и кучу злодеяний в придачу. Вот они, плоды посмертной славы. Что ни говори, а публичное сожжение на костре – очень эффектная и романтичная смерть. Тем более что до сожжения Кал предстояла бы ночь одиночества в объятьях железных цепей, и вполне возможно, что поутру эти объятья оказались бы пусты. От такой смерти Кал бы не отказалась.
А тут: посереди пыльной дороги, на каком-то еле горящем костерке, в кругу грубых ящериц с арбалетами. Все это куда больше смахивало на простой разбой, нежели на ритуальное сожжение.
Мир забавно качался из стороны в сторону, периодически заволакиваясь золотистой дымкой, в которой все контуры искажались, и казалось, что ты плывешь уже где-то меж пушистых облаков в далекие-далекие земли.
«Да уж, кто ж меня туда пустит!» - иронично подумала Кал, пытаясь прогнать радужное наваждение. Но наваждение упорно не прогонялось. Возможно, это было последствием того, что она едва не задохнулась. Тело девушки периодически содрогалось в приступе жуткого кашля. Но дышалось, как ни странно, куда свободнее. Дыма вокруг уже не было, лишь созданный магией жгут неумолимо притягивал Калисту к месту ее гибели.
Смотреть, как ящеры возятся с костром, не хотелось. Девушка не сомневалась, что парни справляются со своей задачей великолепно. Кал отыскала взглядом трепыхающегося и истошно вопящего филина.
«Прости учитель. Я была неосторожна в том, что слишком часто брезговала твоими советами»
Она многое бы могла сказать старому волшебнику на прощание. Она вообще много кому много сего хотела сказать перед смертью, но проклятая завеса не давала вымолвить ни слова. Магичка уже не боялась огня. Как как-то сказал ее знакомый некромант: быть приговоренным к сожжению должен каждый уважающий себя маг. Те, кто выжил, становятся величайшими, те, кто сгорел, стали пеплом и ветром»
Такой вот естественный отбор казался Кал вполне справедливым. Но, во имя всех сожженных некромантов, как же не хотелось умирать тут, посереди пыльной дороги,  на глазах того, кто знал ее почти с пеленок и долгие годы упорно строил ее жизнь. А теперь бах – и это творение разрушится, сгорит, исчезнет. Кал стало очень обидно, и девушка закусила губу, чтобы не разрыдаться. В глубине души вдруг отчаянно забилось всепоглощающее желание жить. Дышать воздухом, смотреть на небо, читать заклинания… Совершенствоваться с каждым шагом, преодолевать ступень за ступенью на великой лестнице успеха. Как больно и страшно было спотыкаться в самом ее начале.
Глаза наполнились слезами – костер был уже совсем близко. Калиста знала, что скорее задохнется от дыма, нежели действительно сгорит. Где-то слышались крики учителя. Филин отчаянно пытался спасти свою ученицу, использую то единственное, что она ему сохранила без изменения – его хрипловатый, глубокий голос, который так чудесно рассказывает сказки. Почему же теперь этот голос должен взывать о помощи?
Магичка горько усмехнулась. Кто захочет помогать некроманту? Нет, ей следует смириться со своей судьбой, ведь проклятый ящер совершенно прав – она сама выбрала свой путь и не собирается от него отступаться.  Девушка прижала к себе посох, с наслаждением потерлась щекой о такое родное, теплое дерево, почувствовала его магическую мощь. Посох умрет вместе с ней, вспыхнет ярким факелом и навсегда похоронит свой секрет в сером пепле.
Еще несколько мгновений, и…
 - Стой! – разобрала Кал сквозь пелену дыма, шедшего от костра.
И вдруг один из аргонцев падает замертво. Глаза магички округлились от удивления. Она и не надеялась, что ее кто-то спасет. Судя по оперению, стрела принадлежала эльфу. Этот факт не особо радовал – эльфов Калиста недолюбливала – но не в ее положении было привередничать.
 - Стой! – снова долетел до слуха ясный голос. Кал машинально повернула голову на звук.  
Видно было неважно, но эльфийская кровь помогла девушке разобрать где-то вдалеке стройный силуэт с луком в руках. Тетива была натянута и готова к спуску.
«Все же эльф, хоть и из скаутов» -  оценила девушка. Она была весьма начитанной и немного знала о Охотниках. Одна только поза силуэта издали  выдавала в нем скаута. При всей своей нелюбви к эльфийской расе, именно скауты вызывали у магичке особое уважение. Наверное потому, что знания ее о них были очень мизерными.
Происходившее далее напоминало Калисте то ли кошмар, то ли невероятную комедию. Откуда-то
Выскочил разъяренный данмер с копьем и набросился на ящеров. Калиста мельком взглянула в его лицо и содрогнулась  - такая бешеная ярость искажала прекрасные черты.
О данмерах Калиста знала немного больше, чем о скаутах. Ее поражала их внешность, и удивляли их нравы. Девушка не могла сказать, что знакома с кем-то из представителей сей расы достаточно хорошо, чтобы судить о них. Острые уши вызывали в ее сердце антипатию, но цвет кожи и глаз наоборот чем-то заинтересовывал.
Как бы то ни было, девушке суждено было стать спасенной этим странным данмером, который в яростном порыве размахивал копьем, убивая одного аргонца за другим. Калиста даже успела хмуро задаться вопросом, а не прибьет ли он в запале и саму жертву спасения, как копье у юноши сломалось, и опасаться стало нечего.  А данмер вдруг подпрыгнул в воздух и обхватил ее тело обеими руками, спасая от приближающегося пламени. Калиста не успела ни опомниться, ни удивиться, когда небо поменялось местами с землей, и последняя приняла ее в свои отнюдь не нежные объятья.
Сознание снова начало медленно угасать. Голова разрывалась от боли. В г7орле першило. Первое, что ощутила магичка, это шершавое дерево посоха. Осторожно приоткрыла она один глаз и увидела прямо перед собой сапоги спасшего ее данмера.
- Ежели мужчина ты, а не пень дряхлый, коим являешься, то сразись со мной, я не позволю ее убить! – услышала девушка его слова, и была глубоко тронута ими. Она даже и подумать не могла, что кто-то станет защищать ее своим телом. А ведь Кал даже не знала имени этого юноши. Правда, и он не подозревал, что спасает некроманта. В полной растерянности встала она на колени, хватаясь за посох и пытаясь держать голову прямо. Перед глазами плыли странные знаки, дышать было тяжело. Каждый вздох вырывался с хрипом. Находиться в сознании было все тяжелее. Но теперь она была за пределом завесы безмолвия, и могла колдовать. Были бы силы. Так Калиста и стояла на грани сознания, со смесью признательности и изумленного недоумения взирая на защищавшего ее данмера и готовя последнее заклинание, которое сможет в случае чего защитить их обоих. Если, конечно, она не упадет в обморок раньше.

[mr. Добро]

Собака, пожалуй, была единственной, кому не было до радости элементарному счастью. Может быть, любая другая собачка рванула вперед, на встречу лугам и полям, стала бы ловить ни о чем не подозревающих мух, а может и покрупнее что...
Псина была озадачена. Весь ее вид говорил об этом - пропавший взгляд, слегка поднятая бровь, лапа, почесывающая подбородок...
Свет на секунду ее ослепил, пробудив от недолгого транса. Что же это было? Об этом суждено узнать позже. Всему свое время.
- Если так, то...
Собака снова чуть не впала в это немного странное для животного состояние, но что-то снова отрезало ее от щупалец собственного сознания. Это была Сара.
Метнулась она куда-то за холм со своим боевым песиком. А между прочим, песик был достаточно умен, раз понимал свою хозяйку и без слов.
Буквально в то же мгновение за девушкой рванул Ланц. Копье в его руках было бы довольно грозным оружием. Но, как показалось Собаке, мечом он владел не хуже. Да и толку от меча может быть больше, в зависимости от того, с кем происходит сражение.
И тут Собака услышала посторонний голос. Звонкий голос. Женский голос. Ненавидящий что-то голос. И вообще какой-то голос.
- По –мо- ги- те! Нападают на невинную девушку! Позор невежам! Помоги-ите!
Собака принюхалась. Туда, куда рванули "грозные воители отряда Найджела". Забавным стало ее выражение лица, когда та почувствовала очень сильный, даже почти режущий запах горь-травы. Уже, как в дополнение, псина почула запах аргониан. Еще через мгновение - запах крови. Кому-то досталось.
- Стой!
Все. Медлить было нельзя. Время кончилось.
Но и бросать рабов нельзя было... Тут-то Невоспитанная Собака увидела ту старуху, что повела всех в бой. Ну чтоже, возложить на нее все бразды временного правительства?
И, неторопливым шагом, тщательно принюхиваясь к воздуху, Собака направилась в сторону отряда аргонцев.

[Brain Demolisher]

...За два дня до битвы отряда Найджела и пожирателей крови...

Ночная пора. На улице льёт косой дождь, порою вспыхивают яркие линии молний, пропитывающие воздух ароматом озона. Наверняка, после подобного ливня дороги снова размокнут из-за бесчисленных луж... Но впрочем, такая погода была совершенно естественной для Морровинда, и дороги здесь по большому счёту всегда были отвратительны. Но сейчас нас не интересуют дороги. Куда интереснее говорить об их предназначении - о том, куда главным образом ведут дорожные пути, о поселениях. В частности об одном из них, захудалой деревушке с совершенно никчёмной дорогой. Хотя нет, даже деревней назвать этот данмерский хутор не получается. Его название не имеет значения - если оно, конечно, вообще существует. Несколько жалких деревянных хижин и зловещего вида хозяйственная постройка, скорее всего амбар на отшибе - вот что представляло из себя это поселение.
Собственно, как раз этот полуразвалившийся амбар нам и нужен. Видимо, дух архитектуры во время возведения этого подобия здания был либо пьян, либо находился в чрезвычайной депрессии. Так и кажется, что малейшего дуновения ветерка достаточно чтобы напрочь сдуть продырявленную крышу, а сам амбар сложить как карточный домик. Впрочем, такое состояние не помешало этой постройке послужить местом для очередной драмы, созерцание которой определённо доставит удовольствие Мефале...

В амбаре было почти полностью темно - лишь один стеклянный фонарь да вспышки молний освещали его внутренности. При каждом ударе молнии становилось возможным отчётливо различить высокого данмера с белоснежными волосами в ослепительного блеска костяном доспехе. Он медленно прохаживался, заложив руки за спиной, перед другим, темноволосым данмером, который в свою очередь сидел на коленях спиной к вертикальной деревянной балке. Его руки были связаны сзади, таким образом, что нельзя было и пошевелиться. Голова его была опущена, а длинные волосы переплелись и спутались от грязи.
- Значит, Кейпаст? - негромко произнёс беловолосый. Его голос был на удивление приятным, для данмера.
- Какая тебе разница, королевская шлюха! - последовал ответ пленника.
- Дорогой мой, к чему такие комплименты? Всё-таки у нас деловая беседа. И, должен сказать, в твоих же интересах отвечать на мои вопросы. Ты понимаешь к чему я клоню?
- Тебе ничего от меня не услышать, - произнёс данмер и сплюнул кровь на пол.
- Нет, ты снова заблуждаешься. У меня отличный опыт по вытягиванию тайн из упрямцев. Таких как ты например. Но для начала я бы хотел узнать побольше непосредственно о тебе. Скажи, откуда ты?
- Ты, гуано гуара, лучше сразу убей меня!
- Да что такое, сейчас все в мире настолько грубы, Дагот побери? Не хочешь по добру... - дознаватель подошёл к пленнику и жалостливо взглянул на него. Определённо, это был худший день в жизни агента Кейпаста, ибо он умудрился попасть в руки Ордесу Ур'Дааду, широко известному в определённых кругах благодаря выдающимся способностям. И теперь, охотник сам стал жертвой: их схватка была недолгой, и Кейпаст оказался в цепких лапах настоящего хищника.
Ордес достал из-за пазухи свёрнутый свитком плотный пергамент - развернул и потряс перед самым лицом Кейпаста.
- Зачем тебе приказали шпионить за мной, если у тебя в руках был этот документ? В чём смысл, объясни? Зачем вредить тому, для кого у тебя есть подарок? Отвечай.
- Глупец... Неужели ты не понял, отродье нашего рода? Ловушка захлопнется, и ты окажешься первым, кого она проглотит! - Кейпаст начал припадочно хохотать.
- Бла-бла-бла, нет, лучше молчи. Я всё узнаю сам, пожалуй, - и Ордес ударил своего пленного в грудь с такой силой, что тот подавился кровью. Послышался хруст костей. Кейпаст громко застонал, почти завыл от боли, изо всех сил пытаясь сохранить истинно данмерское достоинство.
- Азура, и за что мне такой несговорчивый собеседник? - Ордес начал плести над головой Кейпаста паутину, состоящую из потоков Этериуса. Его жесты были идеально выверены - похоже, у него была долгая практика. Сплетя из полупрозрачных узоров множество мистических символов, Ордес опустил их на поникшую голову пленника, также положив свои ладони на темя агенту. Мистик чувственно закрыл глаза, и видно было, как жилы на его руках начали светиться призрачным сиянием, озарявшем почти всё мокрое от дождя помещение.
Из глаз несчастного Кейпаста катились на пол слёзы. Нельзя сказать с точностью, что он чувствовал во время магического допроса - но вряд ли это была радость. Впрочем, Ордесу не понадобилось много времени - спустя две минуты он отнял руки, и тут же мистическое сияние исчезло. Он с торжественной улыбкой наклонился к лицу пленника и взял его за подбородок, так чтобы видеть глаза.
- Ты плачешь, Кейпаст? Хм, думаю теперь ты знаешь очень много обо мне - даже больше чем другие. Но, знаешь, и мне известно почти всё о тебе. Из твоих глаз льются слёзы? А та бретонская девушка, которую вы изнасиловали вместе с приятелями - она тоже плакала? А может быть умирающий торговец рыбой веселился, когда вы сожгли его лавку и убили жену за то что они были зверолюдьми? Ответь мне, данмер! Да, и теперь я знаю твоё истинное имя. А этот нелепый имперский псевдоним - ты знаешь, нет ничего безвкуснее.
- Мразь... Предки, не оставьте...
- Что? Я не ослышался, или ты призываешь на помощь предков? Знаешь, ты всё-таки прав, среди нас двоих здесь присутствует глупец. Но это вовсе не я. Хм, но вот чего я не могу понять... Почему я не смог найти в твоей голове ничего лично об этом Найджеле? Он так запугал тебя? Сильнее чем я? А может, в ход пошли деньги, несметные богатства? Но, впрочем, мне известен его план - добраться до Альд-Винда, так?
- Найджел... Н'вах, ты сдохнешь, Ордес! - из последних сил выдохнул данмер и потерял сознание.
- Ммм, отлично, просто замечательно. Во всяком случае, ты явно заслужил смерти, агент Кейпаст, - Ордес обнажил свой серебряный клинок, взглянул на лезвие, затем на полумёртвого Кейпаста... Лезвие плавно вошло под рёбрами и также плавно вышло из шеи пленника, пронзая его внутренности - он умер, не чувствуя боли.
- Спасибо тебе. Особенно за вот эту бумажку... - и Ордес вновь спрятал доверительный документ от короля на своё имя за пазуху...

Парусно-вёсельное судно "Велотийский ветер" уже полтора дня стояло на якоре в Наггите, маленьком речном рыбацком городке, расположенном не так далеко от моря. На его корме можно было различить чрезвычайно необычную команду: небольшой красноватый никс с нескрываемым удовольствием шмыгал по палубе, хватая на лету мелких рыбёшек, брошенных орком, который сидел на переборке. Орк был также весьма необычен: у него не было расплющенного носа и торчащих клыков, как у большинства сородичей; напротив, лицом он очень даже напоминало эльфийского юношу, и если бы не острые оттопыренные уши и характерный зелёный цвет кожи, этот орк вполне сошёл бы за нордлинга.
Этого орка зовут Глоб, а резвый никс на палубе - Абессин. Корабль же принадлежит уже известному нам тёмному эльфу, Ордесу, собственно, как и орк и никс. Глоб ожидал своего хозяина - из его собственных наставлений сейчас следовало как раз ожидать появления.
Но Ордес не заставил себя ждать - на корме в темноте возникло яркое призрачное сияние, а затем появился и сам агент, воспользовавшийся телепортацией. Глоб тут же отложил ведро с рыбой (чем привёл в недоумение Абессина, ожидающего следующего броска) и бросился встречать хозяина (хотя стоит отметить, что Ордес приходился скорее приёмным родителем орку, нежели рабовладельцем).
- Отец! Замечательно, что ты вернулся! - Глоб подхватил ослабевшего от использования врат тёмного эльфа под руки.
- Глоб, перестань, что со мною может случиться? Не такой уж я и старик, мне всего-то три сотни лет! - и вся "семья" дружно расхохоталась. А Абессин, тем временем, уже дожёвывал последнюю рыбу из ведра...

- Глоб, тебе вновь придётся править "Ветром", я вновь оставляю тебя, - инструктировал своего товарища Ордес, одетый в белоснежную блузу, которая подчёркивала белизну его волос и бородки. Он облокотился на один из больших ящиков, стоящих у самого края борта. "Велотийский ветер" шёл полным ходом на север.
- Как скажешь, отец. Значит ты в скором времени сойдёшь на берег?
- Да, я возьму гуара в Наг-Орсусе и отправлюсь по суше. Ты должен ожидать меня на восточном побережье, выбери тихую бухту в районе Некрома - через два дня я телепортируюсь туда и передам инструкции. Затем ты поведёшь судно в Альд-Винд.
- Да, я отлично понял тебя.
- Глоб, похоже нас ждут новые приключения! Только их нам не хватало. Но мы обязаны Хлаалу Хелсету и вынуждены его слушаться... В какой-то мере.
- У всех свой путь, этот же путь принадлежит нам.
- Надеюсь, действительно... Нам, - Ордес прижал голову улыбающегося Глоба к груди, растрепав его тёмные волосы.

На следующий день, оставив преданнейшего Глоба и Абессина одних на борту, Ордес отправился в город, нанимать быстроногого ездового гуара для путешествия в поисках индорильского аристократа, которое по плану Ордеса не должно занять более дня. Его провожало четыре любящих глаза - большие ясные очи орка и бусинки никс-гончей...

/Волшебная ссылочка для ознакомления и во избежание могущих возникнуть в будущем неясностей/

[Дрейк]

Фортуна, судьбаа, удача… Кто-то в неё верит, в кого-то верит она. И может быть, мы всего лишь пешки, покорные воле богов. Верила ли в это Сара? Ответит лишь она сама, но сегодня боги сыграли с ней интересную шутку. Аргонец, кого она поразила, всё ещё был жив. Едва-едва, но всё же… Хорошая сторона произошедшего состояла в том, что Сара случайно поразила лидера всей группы. Так что, внезапная атака Ланца, появление Охотницы вызвали некоторое замешательство и даже шаман потерял концентрацию и не смог вовремя среагировать.
Но вот, оцепинение спало и ящеры, сверкая глазами, приготовились нанести ответный удар. Те из них, что успокаивали Каррока мигом взлетели на спину животного. Поднялся на своём станке тяжёлый скорострельный арбалет, да и другие стрелки отряда подняли свои арбалеты.
- Стойте, не стрелять! – шаман поднял руку и уставился на Ланца. – Я вижу, что желание защитить невинную сподвигло тебя на это безумство. Отойди от неё, мальчик. Она некромант. Не смотри на её невинное лицо, внутри она полна трупного яду!
Аргонец печально покосился на павших от рук Ланца собратьев. Слева от него встал дюжий ящер с копьём наперевес. От отряда, насчитывающего двенадцать аргониан осталось боеспособными всего девять. Юный ящер, забыв о филине, готовил свой аркан.

\BrainDemolisher, Дриэлия, Сара + 1 ОГ\

[soksok]

Сначала Ансилл не обращял внимания на шум с дороги, но когда все побежали туда он тоже двинулся туда. Каждый ту-же бросился в бой- кто с аргонцами кто еще куда. Знакомый ему темный эльф побежал спасать девушку из огня. Хотя какой он знакомый он даже имени его не знает. Да он никого тут не знает.
-Кстати я забыл сказать моим спасителям спасибо-В слух подумал Ансилл. По хорошему нужно было помоч этим людям в бою, но аргонец думал, что они и так справятся. Да и не привык Ансилл убивать представителей своей расы. Однако как бы он того не хотел ему нужно было вступить в этот бой. Он знал это, просто знал. А может его элементарно замучала совесть. Тем не менее он двинулся в обход сражения стараясь зайти ящерам во фланг. К словам "Стойте, не стрелять!" он был рядом с аргонцем готовившим свой аркан к бою.