ФРПГ > Игровые события
Сказки Валенвудского Леса
Скриб:
За несколько дней до событий настоящего времени
В Неркате наступал вечер.
Он еще был ранним, только-только коснувшись голубого дневного неба и столкнув солнце ближе к горизонту. В воздушной атмосфере растянулись облака, столь тонко по ней размазанные, что казались почти невидимыми и уж точно невесомыми. Город продолжал мерно шуметь, скрипеть, звенеть и обозначать свое присутствие в этом мире сотнями прочих звуков, настолько несерьезных и бытовых, что казалось немыслимым, как они могли выходить из его древней солидной глотки.
Все остальное обрамлял, поглощал, опутывал и заслонял собой лес - с любой стороны, вверху и внизу, бледными ростками посреди мостовой, вездесущими ползучими побегами и самими пенистыми краями гигантской чаши, на дне которой расположился Неркат.
Собеседник Рейна, старый и проверенный заказчик, смотрел некоторое время на лес почти ностальгически, точно видя перед собой недоступный мираж. Предупредив заранее, что разговор предстоит серьезный, он более никуда не торопился. Он вообще никогда не торопился, насколько Рейн его успел узнать, и в то же время вовсе не был склонен к медлительности и нерешительности; напротив, отличался хищной цепкостью, странно констрастирующей со змеиным спокойствием. Вот и сейчас, помолчав некоторое время и полюбовавшись кронами далеких деревьев, он резко обернулся, поправил стул и заговорил без предисловий, сразу перейдя к делу - так бросается из засады кот, способный прежде часами сидеть и ждать нужного момента.
- У меня к вам не вполне обычный заказ, господин Рейн. От вас потребуется не только проследить за целью и что-либо о ней разузнать, но и показать ей свое лицо. Более того, заговорить с ней и передать приглашение на встречу.
От разложил перед собой на столе заранее заготовленную городскую карту и указал пальцем на жирную точку, выведенную на месте одного из домов. Из-под рукава выползала и спускалась вниз по ладони темно-красная татуировка, обозначающая принадлежность к одному из местных оседлых племен.
- Сюда он должен придти через семь дней, во втором часу после заката. Вам там самому быть не требуется. Все предельно просто, если бы не то обстоятельство, что имя нужного мне человека - Цезоний Криспин. Вы начнете за ним следить столь скоро, как сможете. Выясните его привычки, его образ жизни, все, что только сможете - я хочу знать о нем как можно больше. Конечно, если вам уже доводилось это делать, ваша задача упрощается. И, самое главное, скажите, когда и где его ждут, только не заранее, а лишь за час-другой до назначенного мною срока встречи. Это важно. Скажите, чтобы он не брал с собой лишних людей, что чем меньше он ждет неприятностей, тем меньше вероятность, что они случатся. Заверьте, ну или хотя бы скажите, что его жизни ничего не угрожает. Объясните тем, что с ним хочет разговаривать и обсудить вопросы весьма личного характера человек, который пересекался с ним раньше и который хочет ему помочь. Дайте ему понять, что, если он не явится на встречу, последствия для его бизнеса и его репутации могут быть самыми катастрофическими. Подчеркните, что это имперец. Только ненавязчиво, будто между делом. Плачу в два раза больше, чем за вашу прежнюю работу. Вот такое у меня к вам предложение. Если вы, конечно, согласны.
---------------------------
Настоящее время, 4-ое число Месяца Второго Зерна, 4E 60
Ночь спустилась, заслонила чернотой небо, напомнило джунгли кишащими тенями и редкими огнями, глядящими издали на город, как звериная стая смотрит на приютившегося у костра человека, опасаясь огня и пока еще держась подальше. Чувствуя приближение враждебной силы, сидящий подбрасывает в огонь еще больше топлива, раздувая пламя выше и ярче; так и улицы Нерката залил свет многочисленных фонарей и факелов, трепещущих то здесь, то там на легком ночном ветру. Старые имперские дома, торговые лавки и конторы стихли, погрузились в суровую тишину и мрак, затаившийся в щелях импортного дерева. Их владельцы, быть может, и легли, готовя себя к новому трудовому дню.
Более бедный народ - рабочие, слуги, мелкие торговцы и гости из лесных племен - ложиться пока и не думали. Напротив, они собирались вместе за едой и посиделками, пели какие-то песни, плясали или просто лежали на плоских крышах своих жилищ, земле перед домом и опустевших торговых площадях чуть поодаль, лениво глядя на звездное небо и отдыхая от дневной работы и дневной жары.
Именно такая ночь в который раз застала Скете на крыльце снятого им небогатого дома, которому еле хватило обрывающейся в конце улицы мостовой.
Так он стоял, собираясь ли идти спать, гулять или заниматься чем-нибудь еще, когда заметил две босмерских фигуры, направляющихся в сторону его дома. Сначала казалось, что они свернут раньше или просто пройдут мимо, но они не прошли и не свернули. Напротив, слаженно, почти синхронно подошли к крыльцу и остановились чуть поодаль. Они были близнецами, неотличимыми друг от друга ни чертами лица, ни ростом, ни даже телосложением. Даже в лицевых татуировках их отличал лишь один фрагмент узора, да и тот норовил постоянно потеряться из виду. Только одежда давала их надежно различать; левый носил расстегнутый на груди камзол, в карманы которого засунул руки, правый предпочел короткие штаны и рубашку с закатанными до локтей рукавами.
- Скете Вейдмар? - осведомился левый с забавным акцентом.
- Мы пришли с миром, - добавил второй, улыбаясь, - мы можем войти?
А за пару кварталов от них из своего особняка готовился выйти Цезоний Криспин. Сложно сказать, заметил ли он к этому моменту признаки того, что за ним следят, или Рейн оказался достаточно ловок, чтобы не оставить никаких следов; сейчас шпиону как раз подходило время это выяснить, исполнив второе и главное поручение нанимателя.
Район, в котором располагался особняк, почти пустовал. Тишина легко бродила по улицам, свистела изредка ветром и блестела в бледном небесном свете. Подобная ей тишина царила в последнее время и в деловой жизни Цезония, вошедшей в недолгий период покоя. Недоброжелатели утихли, подготавливая новые каверзы, посредники и поставщики придерживались сроков, неприятностей от погоды и политики в ближайшие недели не ожидалось. Удивительно мирное время. Никаких серьезных оснований ожидать неприятностей.
Crystal:
Вот уже несколько дней Рейн следит за этим Цезонием. Куда бы тот ни пошел, Рейн везде следовал за ним, словно тень, стараясь проявлять предельную осторожность, впрочем, как обычно. Где бы ни появился Цезоний, Рейн обычно был поблизости, где это было возможным, как хамелеон, принимая каждый новый образ. Иногда осторожно, как между прочим, расспрашивал людей о Цезонии, в попытке узнать, что он за человек и зачем мог понадобиться его заказчику.
Если подумать, это действительно было весьма необычно поручение, но так как оно исходило от проверенного клиента, да и ещё и оплачивалось вдвойне, он согласился. В первой части поручения не было ничего из ряда вон выходящего – всего-то стать тенью одного богача и узнать о нем как можно больше. Это то, чем Рейн обычно занимается – шпионит, добывает нужную информацию для клиентов. К этому времени с этой частью он уже справился, как ему показалось, весьма успешно. Но вот вторая часть этого поручения была действительно необычной – ему предстояло лично встретиться с Цезонием и доставить ему послание от клиента. Сейчас ему показалось это немного странным – вот к чему эти манипуляции?
Ночь опустилась на Неркат и стало довольно тихо и пусто. Рейн любил это время суток, когда можно слиться с тьмой, ведь обычно в это время он проворачивал свои темные делишки, за которые хорошо платили, и которые были весьма востребованы в некоторых кругах.
И вот теперь ему предстоит наконец-то выполнить вторую часть своего задания. Поначалу в планах было тайно проникнуть в особняк Цезония и постараться доставить послание не раскрыв своей личности, но потом отмел эту затею, боясь спугнуть свою цель. Поэтому было решено совсем иначе.
Этот особняк ему, в последнее время, приходилось слишком часто видеть. И сейчас, стоя у дверей особняка, одетый, как простой рабочий – потертые черные штаны, старые, довольно поношенные, сапоги, серая рубашка, заштопанная уже не раз, с рукавами, закатанными по локоть, на смугловатом лице местам были черные следы от сажи, будто он весь день работал в кузне, - он немного поколебался, прежде чем принять самый смиренный вид и постучать в дверь особняка.
Главное, чтобы этот высокомерный хлыщ не принял его за попрошайку и сразу же не выставил за дверь
Лис:
Последние несколько дней выдались на удивление хорошими. Исправно светило солнце, только вошедшее во всю свою летнюю мощь - в меру, не сжигая носы-спины, а только приятно согревая. По окрестностям всего за один-единственный выход удалось набрать много всякого-полезного, что консервировалось теперь в драной сумке в каком-то из углов восхитительно дряхлой, но на удивление стоячей хижины - временного обиталища одноглазого. Даже ноги как будто подзабыли о своих проблемах, и ежедневная порция снадобий употреблялась скорее по привычке, чем из реальной необходимости.
Скёте упёрся спиной в высохшую и шероховатую стену, почти что улыбаясь - не то чтобы он не хотел, здесь скорее сказывалось отсутствие привычки выражать свои истинные чувства; всю дорогу было полезнее скрывать истину и рассыпаться блестящей ложью - да и сейчас ситуация не поменялась, в общем-то. Просто случилась маленькая передышка, можно, казалось бы, и расслабиться.
Ан нет.
Собственное старое имя прозвучало не громом с ясного неба - нет, скорее поминальным колоколом, звучание которого не в силах оказался изменить даже подчёркнуто приветливый и дружелюбный настрой визитёров. Скёте Вейдмар совершенно точно знал, как звать себя нельзя - вероятность утечки информации исключена; каждый город новое имя или вообще прозвище - возможно, тоже опасная стратегия, но риска в ней было стократ меньше. Таким образом, приходилось, по всей вероятности, встречать старых приятелей - или их знакомых, суть одна. Открытым вопросом оставалось лишь то, к какой группе старых приятелей принадлежит эта парочка близнецов.
Размышления заняли не больше доли секунды - и по дороге пришлось побороть желание дёрнуться рукой за кинжалом на поясе. Скёте улыбнулся - настолько дружелюбно, насколько мог.
- Да, пожалуй, вам можно войти, - проговорил он, быстро окидывая их взглядом единственного глаза и пытаясь лихорадочно припомнить, приходилось ли им когда-либо видеться. По всему выходило, что нет. - Можно ли полюбопытствовать - как вас звать?
Лёгкий толчок локтем - дверь открывается.
- И да, чем обязан визиту?
Lament:
Цезоний сегодня, как и всегда, встал довольно поздно. Сонный городок не располагал к спешке, и тут киродиилец полностью осознал такую черту своего характера, как лень. Дела шли своим чередом, лишь изредка требуя подпинывания с его стороны. Почему бы не расслабиться в кои-то веки... пусть в последнее время он и расслаблялся довольно часто. И иногда зря, очень зря.
Ну вот взять тот последний раз, в Сильвенаре, что случилось с этим маленьким бизнесом по импорту хлопка и льна из Скинграда. В чем, ну естественно же, виноват он, хотя ему так этого в лицо и не заявили. Но если подумать, признался себе имперец, то доля вины его, конечно же, была, хотя, разумеется, и не в его силах было бы остановить бойню, затеянную конкурентами. Не уследил, не заметил, не подумал. Бывает, да, и плохо кончается.
Он давал тогда себе зарок быть бдительным, напомнил Цезоний себе. Но, честное слово, этот городишко! За чем тут следить, за сонными мухами? Да, надо признаться, расслабившийся от томной сонной рутины киродиилец слежки пока не заметил.
Где лень была недопустима так это в уходе за собой. Поэтому, не найдя себе даже повара и ограничившись домоправительницей, мальчишкой-лакеем "я-искренне-верю-что-я-дворецкий" и конюхом, на личного слугу Цезоний не поскупился. Не то чтобы он совсем не может одеться сам... но не самому же раскапывать все эти рубашки, камзолы панталоны, расчески, косметические мелочи и не самому же натягивать сапоги, чесслово.
Наконец, когда все было в порядке, он жестом отпустил слугу. Итак, письмо, даме.
Дражайшая Лиландрил!
Смею ли я хоть на мгновенье...
Тьфу, что за скампье дерьмо. Еще надушить письмо не хватало, чтобы местной голозадой аристократии хватило сахара на годик-другой.
Пленительной красавице!
Ага, "пленившей мое сердце". Тебе бы только дурные стихи писать, милейший.
Миледи, Вам пишет Ваш покорный слуга, очарованный Вашим очарованием...
Так, неплохо, скромно, вежливо... а, Дагон тебя раздери! Очарованный очарованием! Ну как, как тебе пришло это в голову?
Мальчик-лакей скромно вскребся в дверь комнаты господина как раз вовремя, чтобы проследить полет третьего комка бумаги в сторону мусорной корзины. Цезоний недобро, но сохраняя в выражении лица и позе императорское величие, покосился на босмера-подростка.
- Сэр, там к вам пришли.
Цезоний старательно попытался именно "грациозно изогнуть бровь", а не банально нахмуриться.
- И кто же это... - кажется, он опять забыл, как звать паренька, - мальчик?
Подросток поколебался. Пришелец выглядел как раз таким человеком, которого хозяин, скорее всего, выставит на улицу. Правда, некоторых таких, даже куда, куда похлеще, он не выставлял, а пускал в дом без разговоров, но то были вполне конкретные люди, всегда одни и те же. Но...
- Он не сказал, сэр. Но сказал, что дело важное.
А еще заплатил замечательными монетками. Нет, если пришелец имеет такие чудные золотые монетки, то, наверное, он птица поважнее, чем выглядит, да и дело значит важное, и хозяин не будет сердиться за впущенного в дом бродягу.
Цезоний подумал мгновение.
- Ладно, проводи его в гостиную. Я сейчас буду.
Он разглядел пришельца, еще спускаясь по лестнице. Рейн может видеть отличное зрелище совершенно безмятежного лица, мускулы левой стороны носа и левого нижнего века которого слегка, неуловимо, но дрогнули, поморщившись, безмятежного лица, глаза которого были похожи на жаждавшие молотка гвозди, лишь бы он забил их в череп этого несносного мальчишки... и этого непрошенного бродяги тоже. Впрочем, гвозди остались хищно скалиться за веками. Цезоний слегка склонил голову, изящно сложив кисти рук перед собой.
- Чем обязан в столь поздний час, уважаемый?
Чуточку напряглись мускулы у уголков глаз. А в глазах, унявших беснующиеся гвозди, была одна ясно проецируемая мысль: "Только попробуй пожать мне руку, чумазое ничтожество, только посмей!"
Скриб:
/Ламент, Кристал, пока что моего вмешательства в диалог ваших персонажей не требуется; когда вы доберетесь до нужного дома (если Цезоний решит принять, а не проигнорировать приглашение), тогда я присоединюсь/
- Аенор, - представился левый, потом качнул головой в сторону второго, - Арантир. Из рода Геладора, братья. Сейчас мы все объясним.
Он первым поднялся по трехступенчатой лестнице на крыльцо и, минуя Скете, прошел в дом. Арантир проследовал за ним, с пытливым любопытством озираясь по сторонам блестящими темными глазами. Ни тени смущения, никакого сомнения или неловкости, присущей обычно гостям в незнакомом доме; оба мера вели себя столь спокойно и уверенно, словно это ветхое помещение принадлежало им с рождения.
- Закройте дверь, - попросил Аенор, не оборачиваясь, - мы не собираемся вас грабить, не волнуйтесь.
Короткая прихожая выходила сразу в гостевую, по совместительству служившую кухней. Близнецы не стали заходить глубже в дом, остановившись по противоположные стороны пустого нынче стола и явно ожидая, пока стоящий у дверей Вейдмар к ним присоединится. Садиться они безусловно не намеревались и глядели на Скете настолько внимательно, проницательно и в то же время необъяснимо чуждо, что сказать "снизу вверх" не повернулся бы язык.
- Садитесь, - предложил второй, - мы поговорим.
В них обоих было что-то неестественное. Неправильное. Черно-желтая палитра, в которую окрашивали комнату одинокая лампа под потолком и ночь за мелким квадратом окна, здорово мешала понять, в чем же именно дело. Если бы Скете вдумался, если бы особенно внимательно прислушался к шепоту своей интуиции, он бы сообразил, что дело именно в цветах. Что еще более примечательно - он почувствовал бы, как начинает волноваться глубоко в душе сверхъестественное звериное чутье.
Точно ясно было одно - находиться рядом с близнецами и приближаться к ним безосновательно, но очень сильно не хотелось.
- Скете Вейдмар, - повторил Аенор медленно, будто вслушиваясь в звуки непривычного имени, - неды редки в этих лесах, особенно если они нордлинги, и особенно в эти годы. Вы - примечательная персона, много кто замечает вас, много кто запоминает, да вы и сами наверняка это знаете. Так получилось, что вас запомнили некоторые наши друзья и поделились любопытной историей с нами, а уж мы выяснили и кое что еще. Мы знаем вашу историю, Скете, мы знаем, откуда вы сюда пришли и благодаря кому сделали это на хромых ногах, а не на здоровых. И мы считаем, что мы можем многое предложить друг другу.
Арантир не перебивал. Облокотившись на спинку стула, он исподлобья следил то за братом, то за Вейдмаром, скалясь в узкой сочувственной улыбке.
- Это не шантаж, - заверил Аенор быстрее, чем говорил прежде, успокоительно поднимая разрисованную ладонь, - вы вовсе не собираемся вам угрожать или принуждать к сотрудничеству против воли. Но вы знаете, мы тоже имеем свои основания недолюбливать имперскую разведку, а некоторые из знакомых нам лекарей вполне могут облегчить участь человеку с вашими потребностями...
Он тоже, наконец, улыбнулся - недобро, но весело, с будто бы всем понятным дружеским намеком.
- ... если этот человек, конечно, захочет оказать услугу нам. Не надо только нервничать, если вам хочется, Скете. Вы не попали в ловушку, за вами не следят враги. Эта земля, этот город принадлежат не вашему народу и не вашему племени; вы на чужой территории, хозяева которой очень тщательно ее сторожат. Но вам повезло встретить тех из них, кто хочет не прикончить вас, но найти с вами общий язык.
Навигация
Перейти к полной версии