Эльфийка недоуменно смотрела на предложенный предмет, машинально протягивая к нему руку.
- А что это... а, поняла. Ну покажите. Правда, там, кажется, достаточно светло...
- Решила "посмотреть" - не тяни, - резко бросила зеленолицая бандитка, нетерпеливо ожидавшая данмерку. Та послушно кивнула и внимательно выслушала инструкции Скёте.
С присущей ему обычно невозмутимостью и точностью Скёте принялся пояснять, что артефакт служит для обнаружения так или иначе одушевлённых существ поблизости, отмечая их местоположение фиолетовым сиянием, что радиус действия этого полезного эффекта составляет приблизительно тридцати-семьдесят футов и находится в прямой зависимости от окружающего рельефа: здесь в распоряжении почтеннейших должно оказаться футов сорок-сорок пять... Потом пришлось-таки забыть о лекторских замашках и остальную информацию выложить сжато и коротко, в духе военного доклада:
- Активировать, щёлкнуть средним и большим пальцем левой руки по стеклу; затем надеть поверх любого глаза. К употреблению готово... - последнюю фразу северянин сопроводил еле заметной улыбкой, и тут же пожелал искренне удачи. Затем он отвернулся и снова принялся разбирать и собирать арбалет, стремясь-таки довести его до недостижимого идеала.
Покончив с инструктажем, разведчицы отправились в дальнейший путь, почти прижимаясь спинами к стене. Там впереди что-то было… но определить от места, которое Адепт выбрал для своих фокусов, было невозможно. Две женщины осторожно перемещались вперед, а то, что «было там впереди» потихоньку, странными звуками, давало о себе знать.
Наконец из туннеля стал виднеться выход в более объемистое помещение, какой-то зал. Там, впереди, кажется, было даже относительно светло, и игрушка Скёте не была так уж необходима, чтобы ориентироваться.
А звуки… а звуки заставили пару остановиться и переглянуться. Какое-то шипение… и хихиканье? Да, такой полубезумный противный недосмех. От него здорово хотелось повернуть назад.
Опять какой-то ветер, такой же неуловимый, как и раньше. Внезапно Даэглин поняла, что не может точно определить, откуда он вообще дует. Ветер был больше ощущением ветра, чем каким-то направленным движением.
Данмерке стало страшно. Она сделала орчихе знак остановиться. Идти дальше одним, по ее мнению, не стоило. Девушка указала рукой вперед и покачала головой. Щелкнула по стеклышку и приложила к глазу, как показал северянин... и застыла с открытым ртом. Последовавшая ее жестикуляция, размехивание раскрытой ладонью, была истолкована орчихой как то, что врагов намного больше пяти. Разведчицы отступили, вначале медленно, потом более поспешно.
Хаджиитке, кажется, здорово не понравилось что-то, что она видела впереди, что-то, что никто другой пока не мог разглядеть. Девушка застыла как вкопанная, напряженно уставившись вдаль и дрожа, как осиновый лист.
- Хаджиит… боится… хаджиит дальше не пойдет!
Она попятилась назад. В направлении закрытого теперь зала.
Данмер, что-то обдумывающий, вдруг резко обернулся к Ра’Даше. И встревожился.
- Стой, подожди. Успокойся, все будет в порядке, - он осторожно шел к ней, протягивая руку, что, впрочем, не помогло. Хаджиитка всхлипнула, заскулила, как раненый котенок, и, развернувшись, бросилась прочь.
- Нет, не убегай одна, ты погибнешь!... – данмер бросился за ней... собственно, это последнее, что Элиана и Алан успели заметить до этого... ну вот этого вот... Вообще-то писательница и рыцарь не успели даже и точно понять, что происходит, когда накатило это... помрачение. Ну да, такой качественный мрак неизвестного происхождения. Как будто они на мгновение потеряли сознание, продолжая стоять и касаться друг друга. А когда помутнение исчезло, данмер куда-то пропал. Хаджиитка пропала тоже, но она могла просто убежать в тоннель. В остальном ничего не изменилось. Ветер утих. И Элиана больше не слышит обрывки заклинаний.
Уже по правильному, стройному напряжению потусторонней энергии в воздухе боевой маг смог понять: его ворожба оказалась вполне успешной. В круге, «начертанном» на полу подсвечниками, тихонько расплывались и текли струйки фиолетового тумана, образуя медленный водоворот. Вскоре в этом месте пол полностью скрылся из глаз, а на его месте образовывалась мутная, призрачная углубляющаяся воронка в неизвестно куда, но в определенно малоприятное неизвестно куда. Боевому магу не была нужна подсказка – дыра в пространстве соединяла Нирн с одним из даэдрических планов, вопрос только с каким. Но довольно паскудным, если судить по дерущим спину мурашкам и встающим дыбом волосам. По вращающейся воронке гуляли красные молнии, а над ней медленно образовывалось темное, переливающееся облако «дыма», вытягивающееся во что-то примерно Гаевых габаритов. Красные разряды теперь попрыгивали и по сгущающемуся облаку, медленно принимающему человекообразную форму… в какой-то момент воронка внезапно схлопнулась и исчезла, а облако почти моментально обтянулось плотью.
Результат Гаевых экспериментов с неизвестными заклятиями стоял на грязном полу, закрыв глаза… и выглядел здесь, в проклятых богами катакомбах, неуместно до смешного. Казалось, боевой маг вместо какого-то кошмарного даэдрического плана непрошено сунул свой нос в розовые мечты скучающей принцессы. Поскольку призванное «существо» выглядело не только до обидного обычным человеком, но и почти что самым совершенным воплощением женской навязчивой идеи «прекрасного незнакомца», которое ему приходилось встречать. Собственно, для еще более навязчиво-гипотетического «прекрасного принца» явление выглядело слишком взрослым и не белобрысо-миловидным, но общая идея улавливалась.
«Прекрасный незнакомец» оказался того же роста, что и нордлинг, хотя и значительно грациознее и изящнее. Помимо общего совершенства черт лица, сложения и всего такого прочего, из индивидуальных особенностей в нем можно было выделить длинные прямые черные волосы, спадавшие на плечи, чисто выбритое (выбритое ли?) лицо и светлую кожу оттенка, наиболее свойственного имперцам, гладкую, как у семнадцатилетней хорошенькой дебютантки. Мужчина был одет в свободное, перетянутое поясом и распахнутое спереди подобие халата с рукавами, свободные штаны, заправленные в кожаное подобие сапог, охватывающее голени почти до колен и оставляющее ступни босыми и какое-то фигурное металлическое кольцо на шее, то ли ожерелье, то ли ошейник.
А потом существо открыло глаза… и тем самым все поставило на свои места. Ну, естественно, никто девичьи грезы из даэдрических глубин никогда не вытаскивал. Глаза незнакомца даже отдаленно человеческими назвать было трудно. Темные багровые белки, горящие ярко-алые радужные оболочки, серебристо-багряные вертикальные зрачки - все это оставило в воздухе призрачный светящийся след, когда существо повернуло голову и посмотрело на заклинателя.
- Смертный, - это слово прозвучало и как приветствие, и как знак неодобрения, хотя лицо даэдрота оставалось спокойным, лишенным какого-либо особенного выражения, а уж выражение чуждых глаз вообще невозможно было прочитать. Однако затем, всмотревшись в боевого мага, даэдрот, сложил руки на груди, слегка наклонил голову набок и приподнял бровь.
- Полусмертный. Как… любопытно. И ты не похож на тех, с кем мне обычно приходится иметь дело. Могу ли я из этого сделать вывод, что ты не будешь повизгивать, подпрыгивать и пытаться касаться меня руками без моего разрешения?
Голос у него был низким и приятным… если это можно назвать компенсацией за жуткие глаза. Затем даэдрот по неясным причинам перевел взгляд в сторону дыры в стене, за которой творился некромантский произвол.
Марафон некромантского творчества завершился и Адепт, опираясь на плечо Кинтрвиля, решившего быть дипломатом, разглядывал свой шедевр. Старик тяжело дышал и вытирал пот со лба, все же ритуал дался ему не так просто, как казалось. И, глядя на его результат, вызывало сомнения, стоила ли столько сил эта… штуковина.
- Ну и… образина, - заметила Ильзара, - про нее даже и писать бессмысленно, читатели никогда не поверят, что такая дрянь может существовать.
- Я тебе напишу… фух… фух… - беззлобно пригрозил некромант, все еще пытаясь отдышаться, - ишь чего удумала, мои секреты городскому отребью разбазаривать. И нечего критиковать мой неблагодарный труд. Принцесса тут выискалась.
Ильзара, продолжая созерцание конструкта, даже не нашлась, что ему надерзить.
Штуковина тем временем топталась на нижних конечностях. Их у нее было много, как ноги, так и руки, окружающие кольцом основание верхней части и коротким хвостом-многоножкой вытянувшиеся сзади. Разумеется, верхней половине ее тела, которую язык ну никак не повернулся бы назвать туловищем, такая серьезная опора не помешала бы. Широкая массивная торсоподобная масса плоти с торчащими кое-где головами была, наверное, побольше среднего человеческого роста. Четыре конечности, скрученные из вытянутых и справленных вместе, в основном, рук, не были предназначены для сложных движений, скорее для тупого крушения и ломания, о чем свидетельствовали молотообразные утолщения из более грубой плоти на концах. Головы как таковой над торсообразной частью не было, но торчащие из нее лица как-то компенсировали это упущение.
Внезапно Адепт вскинул голову.
- Так, а кто это там фокусничает позади? И где этот несносный нордлинг? Ты, - он ткнул пальцем в Джулиана, - а ну пойди проверь.
Мертвяк не стал высказывать энтузиазма по поводу этого требования. Напротив, в технически пустых, но таких выразительно злобных глазах был энтузиазм совсем другого рода, очевидно, сочетавший в себе как приятное с полезным, так и мертвяковскую клеймору с некромантской шеей. Они уставились в глаза друг другу, с минуту поиграв в гляделки. И Адепт махнул рукой.
- А, Вермина с тобой, строптивый дохлый ублюдок. Эй, одноглазый. А ну марш.
А это уже явно Скёте. Юноша-редгард между тем спрятался за спину Джулиана, чтобы не быть следующим отправленным. Похоже, любые намеки на сверхъестественное здорово его нервировали.
[hide]
//Notes:
1. Персонаж Дафинии пока не выбывает из игры путем летального исхода, если она все же вернется, то у нее есть шанс застать Ра'Дашу живой.
2. Термин "даэдрот" употреблен в значении "даэдра в единственном числе", а не "злобный волшебный крокодил".
3. Написано совместно с Лисом.//[/hide]
