[font= "Comic Sans MS"]Жизнь в странствиях вести, преследуя порок // To ride abroad redressing human wrongs,
Не клеветать, совет лжеца не слушать, // To speak no slander, no, nor listen to it,
Чтить слово рыцаря, как если б рёк сам Бог, // To honor his own word as if his god's,
И в чистоте хранить невинных души, // To lead sweet lives in purest chastity,
Любить одну лишь деву [...] // To love one maiden only [...]
И в подвигах ее прославить имя... // And worship her by years of noble deeds.... [/font]
Кредо рыцарей Круглого Стола (Альфред, Лорд Теннисон, "Королевские Идиллии")
1. Имя, фамилия, прозвище (если есть).
Сареф Пуритайн
2. Раса - имперец
3. Знак зодиака - Ритуал (временно лишён бонусов).
4. Пол - М
5. Возраст - 29 лет.
6. Образ жизни (специализация): воин. Экс Рыцарь Ордена Мары, экс-паладин, бывший член Гильдии Бойцов. Ныне - наёмник. Снискал определённую репутацию и уважение, как хороший воин, но социальный статус оставляет желать лучшего.
7. Биография.
Сареф был сиротой-подкидышем, найденным некогда у порога Храма Единого в Имперском городе. Его мать, вероятнее всего, была одной из уличных блудниц, а отецом мог оказаться кто угодно: от простого кузнеца до знатного дворянина. Истории многих великих людей начинаются с этих слов. Людей, поднявшихся из грязи в князья и на пустом месте построивших своё счастье. Такими историями некогда учитывался восьмилетний мальчишка, обучавшийся в храмовой школе. Он мечтал о подвигах, приключениях и величии. Он был дерзок, скор на гнев и резкое слово. А проще говоря, в детстве, Сареф Пуритайн был обычным выскочкой, который регулярно нарывался на очередную взбучку от товарищей по парте или храмовых учителей. После одного особо унизительного происшествия, он сбежал и оказался один на улицах большого города.
Три года парнишка выживал, воровал и с кулаками отстаивал свою добычу. Гордость и несдержанность не изменили ему, и сложно представить, где и как закончилась бы его жизнь, если бы в одинадцать лет он не встретил приезжего священника, бывшего паладина из часовни Мары. Попытка обокрасть дряхлого, на вид, старика, закончилась стремительной погоней по улицам Империал Сити. В конце-концов, зажатый в глухом переулке и, слишком удивлённый этим фактом, чтобы и дальше пытаться сбежать, воришка был пойман за руку. Всё ещё не веря, что его, легко обводившего вокруг пальца городскую стражу на протяжении трёх лет, поймал какой-то старик, мальчик вернул тому кошелёк и приготовился к неизбежным побоям, или хуже того, выдаче властям.
Но старик не сделал ни того, ни другого. Он просто развернулся и ушёл. Не способный скрыть удивление, Сареф окликнул священника и спросил, неужели тот просто отпустит его. Ответ запомнился ему на всю жизнь: "Есть две формы зла, что живёт в нашем мире: вынужденное и добровольное. Карая первое, мы неизбежно создаём второе. и тем самым, лишь наполняем влагой нависшую над миром тучу". Лишь спустя многие годы он осознал истинную суть этой фразы, тогда же, она показалась ему на удивление красивой и притягательной. Мальчик и сам не заметил, как завязался разговор. Тогда он ступил на тот путь, что определял его жизненные принципы в течение многих лет.
Вместе со священником, Сареф отбыл в Бравил и там поступил на обучение в часовню Мары. Нашедший его человек вскоре распознал в юноше храброе сердце и дерзкий ум, увидел в нём будущего Рыцаря Марана, защитника паломников и часовен богини плодородия. Первый год его жизни в часовне, Сареф учился грамоте и письму, помогал на кухне, ухаживал за домашней птицей и прибирал в комнатах, как и десяток таких же как он сирот-найдёнышей, живших при часовне Мары. Зато потом, количество хозяйственных работ, которыми он был обременён, заметно сократилось.
Теперь свой день он начинал с изматывающей пробежки по улицам Бравила, а заканчивал на тренировочной площадке, мутузя палкой маникен. Вскоре, ему начали давать и иные уроки: магии, этикету, философии и лекарского искуства. Он учился смирению, тому, как словом и делом облегчать тяготы людей, тому, как надо жить и каких пороков должен избегать рыцарь Маран.
Философии, ровно как и умению зашивать раны, вправлять кости или лечить болезни, его учил тот самый священник, брат Мортимер, некогда нашедший его на улицах Имперского Града. Он был наставником юного паладина, и вместе с богатыми познаниями в хирургии, Сареф приобрёл широкий кругозор: ибо философская мысль была присуща Мортимеру, а от него передалась ученику. Стремление понять устройство мира, разложить по полочкам такие добродетели, как верность и честь теперь сопровождало юного война неизменно.
Мальчик делал большие успехи и, в своё восемнадцатилетие, был посвящён в оруженосцы одного из рыцарей ордена. К сожалению, с рыцарем они не сошлись характерами. Тот был воином старой закалки и всеми силами старался уберечь оруженосца от опасностей внешнего мира. В результате, в течение двух лет своей службы Сарефу приходилось больше подметать в хлеву, заниматься целительством или чистить боевого коня бравого вояки, нежели путешествовать и сражаться. Они прибывали в удалённой часовне богини, далеко в горах, где жизнь текла скучно и размеренно.
К двадцатому году, ему окончательно надоела подобная жизнь. Разругавшись с сеньёром, Сареф вернулся в Бравильскую часовню, в поисках благославения наставника. Там его ждал тяжёлый удар: Мортимер скончался на семьдесят втором году жизни ровно три месяца назад в то время, что он проводил в странствиях. В наследство Сарефу, старик оставил свой потрёпанный доспех, несколько книг и немного септимов, чем немало удивил послушника. Юноша, считавший старика своим отцом, горевал недолго, и, вскоре, вновь удивил своих братьев по вере. Во время вечерней трапезы, он вышел в обеденный зал при полном оружии и в алом, очищенном и залатанном доспехе Рыцаря Мары. Убедившись, что всё внимание приковано к нему, Сареф произнёс короткую, но торжественную и эмоциональную речь, в которой дал обет продолжить дело своего наставника и служить богине милосердия, не жалея живота своего.
Оказывается, последние годы жизни старый священник провёл в поисках доказательств существования богов, и Сареф, ухватившийся за эту идею, посчитал долгом чести продолжить дело наставника. И, не смотря на уговоры и протесты, он отправился в путь, движимый жаждой приключений. Воистину - горячее сердце.
Но мир сурово относится к таким идеалистам, каким тогда был Сареф Пуритайн. Даже если и было доказательство существования силы Девяти, для его поиска нужны были терпение и усердие. У Сарефа была только юношеская горячность и дерзость. Он с жадностью брался за каждую легенду о проявлении божественной силы, но вскоре, разочаровавшись, отбрасывал её и продолжал поиск. Разочарование стало его спутником, его матерью. Прошли месяцы, и юный воин усомнился, достигнет ли он когда-нибудь успеха. Но Сареф не терял надежды. Его странствия вели его по провинциям Тамриэля: Скайрим, Орсиниум, Дагерфолл, даже Артеум... но всё было напрасно.
Не было им забыто и искуство целителя: сочетая богатые познания в хирургии с магическими способностями школы Восстановление, Сареф мог творить чудеса, пробуждая в сердцах людей дремлющую там веру в силу и добродетельность Единого. Целительство стало его отдушиной, помогало не забывать, кто он есть и кому служит. А напоминания требовались всё чаще, ибо на своём пути юный рыцарь встречал немало зла и свидетельств несправедливости. Каждая сломленная жизнь, каждый несчастный, всякое зло, что невозможно было отогнать взмахом боевого топора больно били его по щекам. И, однажды, не юноша, но уже зрелый мужчина, потерпев новое фиаско, окинул взглядом пройденный путь, плюнул в сердцах и кинул свой шлем о прибрежные скалы. Он отвернулся от Девяти, и Девять забыли его, лишив магических сил.
Пережитое Сарефом, полное низвержение принципов и идеалов, которыми он руководствовался, могло превратить его в очередного пьяницу и разбитого жизнью человека, множество коих можно встретить в бедных районах любого сколько-нибудь крупного города. Но воинская выучка и самодисциплина, в отличие от богов, не оставили его. Проведя пару недель в беспробудном запое и, обнаружив, что в кошельке его пусто, Сареф взял себя в руки и пошёл зарабатывать себе на пропитание.
Он изменился. Не было больше заповедей, принципов и правил, которых он должен был придерживаться. Он был свободен, мог делать то, что считал нужным, пожалуй, впервые за всю свою жизнь. Не было больше надежды на то, что о нём позаботится какая-то высшая сила – он мог рассчитывать только на себя. Лишился он и надежды на счастливое посмертие, но эту жизнь Сареф отныне мог прожить так, как считал нужным. Люди жестоки, мир жесток – он в этом убедился. Но и в этом мире можно жить, осталось решить – как.
Несколько недель он скитался по миру, переосмысляя свою жизнь. Не он нашёл своё ремесло, но ремесло нашло его. Однажды, во время дальнего перехода в составе торгового каравана, Сареф показал себя как прекрасный воин, отбив нападение оборотней. Оценивший навыки бойца, к нему подошёл редгард из Гильдии Бойцов и предложил имперцу вступить их ряды. Сареф принял предложение.
Далее, в течение пяти лет он служил в различных отделениях Гильдии в Киродриле. Но горячность и крутой нрав вновь подвели его. Обладавшему развитым тактическим умом воителю поручили командование небольшой группой бойцов и пары магов, направленных на зачистку логова некромантов. Яростно преследовавший нечисть Пуритайн, в итоге, проявил недальновидность и завёл свой отряд в ловушку. Из его группы уцелело лишь двое, а сам Сареф, едва не лишившийся жизни, но яро отстаивавший свою невиновность, был изгнан из Гильдии.
Поиск работы превратился для него в настоящую проблемму: к двадцати восьми годам, он не представлял себе другого труда, нежели того, что был связан с наёмничеством. Пойти в Имперский Легион он даже не пытался - характер был не тот, а вольные хлеба, на просторах, контролируемых Гильдией, найти было весьма непросто. Его познания в хирургии давали скудный доход, но лишённый магических сил, Сареф безнадёжно проигрывал в эффективности лечения полноценным целителям.
Оставалось одно - найти место, где Гильдия Бойцов не имела такой популярности и власти. Этим местом, после недолгих раздумий, был выбран Морровинд. Сареф любил родину, но не настолько, чтобы ради этой любви пожертвовать своим благосостоянием. Но была и другая причина, влекущая его в страну данмеров: засеянное Мортимером поле продолжало плодоносить, ум Сарефа не находил себе покоя. Он разочаровался в Девяти, но, прожив столько лет под их опекой, нуждался в новом покровителе, в том, по кому он сможет смерить свою жизнь. Его влекли слухи о могуществе Трибунала, но, прибыв в Морнхольд, вместо живых богов он обнаружил лишь остатки некогда могучей, а ныне, умирающей веры. Это было совсем не то, что искал Сареф Пуритайн, но он осел в Морровиндской столице и вскоре снискал славу отчаянного рубаки и умелого наёмника.
8. Навыки.
8.1 Общие: уход за лошадьми, атлетика (средний уровень), скалолазание (базовый), азы тактики и кузнечного дела, верховая езда, рыболовство, неплохо чувствует себя как на дикой местности, так и в городских трущёбах, сносно рисует, средний уровень познаний в научной медицине, в хирургии - высокий. Умеет распознать обладающие целительным эффектом травы и может приготовить из них настойки и припарки. Умеет читать и писать.
8.2 Боевые: Сареф получил прекрасное военное образование, наибольшее предпочтение он отдаёт секире и средним доспехам, но разумно сочетает их с длинным клинком и тяжёлой бронёй. Умело обращается со щитом.
8.3 Магические: разрушение (средний), восстановление (выше среднего). Потеряв веру в богов, Сареф лишился всех своих магических способностей.
9. Характер.
Некогда великодушный и благородный воин, ныне Сареф полностью забросил старые принципы. Он насмотрелся на кровь, боль, страдания и несправедливость, царящие в мире. Какой смысл людям надеяться на помощь Девяти, если невиновные страдают и умирают, а злодеи живут в богатстве и почёте? У рыцаря в душе осталось немало шрамов, он отгородился от мира скорлупой цинизма и ударился в порок. Он больше не верит в счастливое посмертие, а потому, стремится достичь счастья в этой жизни, не гнушаясь никаких способов и приёмов. И лишь иногда, юноша бледный со взором горящим просыпается в его душе.
Но большую часть времени, Сареф являет миру типичного, потрёпанного жизнью наёмника-бродягу, лишённого таких понятий как сострадание и честь. Сареф - атеист. Он не отрицает существование неких внешних сил, таких как даэдра, но считает их такой же частью мира, как и сами люди. И ни одно из этих внеплановых существ не достойно поклонения людей и их веры, недостойно указывать им, как жить. К верующим воитель относится снисходительно, к священникам - не скрывая вражды. Теперь для него есть только один бог - деньги. Сареф может без душевных колебаний пройти мимо нуждающегося в помощи, но вероятнее всего, предложит тому оплатить свои услуги. Он не ждёт ни от кого добра, зато от всякого ожидает кинжала в спину. Товарещеский долг, сострадание, честность? Всё это пустые слова для того, кто видел кровь и страдания бесчисленного множества людей.
Единственная, пожалуй, черта, сохранившаяся в нём от старых идеалов - это храбрость. О нет, Сареф совсем не безрассуден! Если враг превосходит числом, он не постесняется дать дёру, но встретившись с недругом, равным ему по силам, не отступит, а уж если зажать его в угол - будет драться до последнего, не смалодушничает. Отчасти поэтому, он «свой парень» в обществе таких же как он наёмников и бандитов. Сареф любит пошутить, но его шутки отдают горечью и цинизмом. Бывший паладин ныне суров и нелюдим, никому не раскрывает своего сердца, держится особняком, хоть у него и есть множество приятелей из самых разных слоёв общества, он не доверяет никому из них.
К жизни имперец подходит с позиции активиста. Он уверен, что люди сами строят свою судьбу, и намерен позаботиться о том, чтобы его жизнь не закончилась в канаве. Теперь он пробивает себе дорогу по жизни словом и мечом, используя свои таланты для собственного обогащения. Он так же считает, что без малого пятнадцать лет жизни потратил впустую, служа несуществующим богам, и спешит наверстать упущенное.
Имперец часто посещает таверны и публичные дома: драки, пойло, женщины – всё это составляет радости его жизни. Иногда в нём просыпается желание почитать, тогда Сареф вынимает из пыльного сундука потрёпанную книжку и проводит вечер, переживая приключения со славными героями из рыцарских баллад.
Жизнь научила его сдержанности и осмотрительности, но Сареф всё ещё достаточно горяч, хоть и вынужден зачастую молча проглатывать рвущиеся с языка резкие слова. Имеет привычку поглаживать ладонью рукоять меча.
10. Внешность.
От Сарефа отчётливо веет холодным воздухом Скайрима. Не исключено, что у него в родне затесались северяне, но действительно ли в нём течёт нордская кровь, он вряд ли когда-нибудь узнает. Высокий и широкоплечий, имперец имеет суровый и нелюдимый вид. Бледная кожа украшена множеством шрамов, как длинных и тонких – от клинка, так и самой причудливой формы, оставшиеся от когтей и зубов чудовищ. Лицо широкое, грубоватое, на подбородке виднеется многодневная щетина. Глаза карие, тёмные и холодные. Грива угольно-чёрных волос ниспадает на плечи. У Сарефа крепкие руки, привычные к мечу, походка тяжёлая и резкая. Сареф научился скрывать свои истинные чувства от окружающих, но иногда, сквозь дружелюбную маску таки проглядывает презрение. В целом – находится в прекрасной физической форме, но старые травмы иногда дают о себе знать. Так, в сырость, обычно начинает ныть левое плечо, некогда повреждённое оркской палицей
11. Снаряжение.
11.1 Оружие. Двуручная серебренная секира работы нордов – старинное оружие, полученное в дар от призрака, встреченного в гробнице, затерянной на ледяных пустошах Скайрима. Обладает повышенной прочностью – за четыре года службы, Сарефу лишь трижды приходилось обращаться к кузнецу для её починки.
Длинный прямой меч, выкованный из превосходной стали.
11.2 Одежда и доспехи. Имперцу посчастливилось добыть себе пластинчатый доспех работы орков. Другими элементами его боевого снаряжения являются стальные наплечники и рукавицы, кольчужные поножи и снабжённые стальными пластинами сапоги из твёрдой кожи. Поверх доспеха Сареф одевает светло-серую тунику, а в прохладные дни одевает поверх мантию из грубой плотной ткани. В поход берёт деревянный каплевидный щит, окованный мягким металлом. Лезвие, ударив по такому щиту, застревает, оставляя хозяина безоружным перед контратакой паладина.
В миру одевается неброско: чёрные кожанные ботинки, тёмно-бурые штаны, белая, чаще - сероватая, рубаха и чёрная кожанная туника без рукавов, украшенная серебрянными кнопками. На запястьях обычно красуются браслеты из чёрной кожи с металлическими кнопками. Одежду подбирает так, чтобы всякому при взгляде на него становилось ясно: "не влезай, убьёт!". Поддерживает имидж матёрого вояки - это благотворно сказывается на репутации.
11.3 Артефакты. Старое, давно затерявшееся на дне походной сумки кольцо света, способное осветить даже обширное подземелие.
11.4 Зелья. В доме хранит сумку с лекарскими принадлежностями. В ней имеется набор из семи целительных настоек (зелья регенерации), бодрящих отваров, несколько противоядий, множество сушёных трав, среди них: галюциногены, усыпляющие, от поноса и запора. Имеются припарки от прыщей, ссыпи и других сравнительно безобидных недугов. Так же, при себе имеет пару целебных зелий средней силы (для личного использования).
11.5 Прочее. Имеет в сосбственности небольшой домишко, расположенный в портовом квартале, за городской стеной. В домике имеется богатый набор снаряжения на все случаи жизни: верёвки, крюки, лопатки, лесной топорик, походная утварь, меховое одеяло, пара сменных комплектов городской и походной одежды, столовая утварь и скромный набор предметов, без которых нельзя обойтись в быту. В приколоченном к полу и запертому на замок сундуке хранится несколько книг, пара бутылок киродрильского бренди. В целом, жильё обставлено так себе, да и домик выглядит неважно: обшарпанные стены, рассохшееся дерево... Сареф уже давно подумывает о переезде. Снаряжение и денежные средства он, разумеется, хранит не дома, а у живущего неподалёку ювелира: у этого редгарда имеется укреплённый каменный дом и прекрасно защищённый подвал, для хранения изделий и тех вещей, которые он за небольшую плату согласился принять на хранени
