И вот последняя капля дымчатой жидкости обратилась в пар, поднялась вверх и угодила в другую бутыль.
Киджил облегчённо вздохнула. Говоря по чести, она всё же надеялась, что успеет привести в действие свой план по порче желудка легионеров. Старший повар, в очередной раз напившись до полной невменяемости, дрых в углу кухни, забавно причмокивая во сне. Пользуясь этим, остальные повара и кухарки разбежались кто куда. Она оставалась одна в этом пустынном подвале, вряд ли кто мог бы заметить её действия, а уж понять, к чему они ведут - и подавно.
Киджил наклонила бутыль горлом вниз и прижала к куску льда. Потихонечку серый пар растворялся в куске, придавая ледышке странную, кроваво-красную окраску.
"Они ещё пожалеют, что осмеяли мои идеи! - Старые, поросшие мхом забывчивости, застывшие воспоминания и все связанные с ними эмоции проснулись и разогрелись, едва только она применила одну из осмеянных своих техник. - Покончим с фортом - и на материк. Что эти, - тут Киджил прибавила непечатное и очень грубое слово, знание которых было достоянием разве что портовых грузчиков, мастеров, надо сказать, на ругательства и оскорбления, - что эти болваны могли понимать в моих экспериментах. Консерваторы проспиртованные! Естественно, моя теория, подтверждённая экспериментами, начисто разрушила некоторые их убеждения и гипотезы... Да, сначала, думаю, им было смешно! Естественно, молодая данмерка-выскочка пришла, чтобы спорить с утверждёнными веками традициями алхимии... А потом, когда я крушила одну их теорию за другой, им стало ясно, что я для их авторитета - смерть. Поэтому и выступал... этот... не помню, как его звали, Кризз, что ли, эльф такой, золотистый весь, альтмер, похоже... Орал с трибуны, что доказательства сфабрикованы, что я - шарлатанка банальная..." - рука алхимика стиснула флакон так, что послышался сдавленный хруст и трещина пробежала по стенке сосуда, что и привело Тавилли в чувство.
Она тряхнула головой, пытаясь выбросить из памяти этот дурацкий эпизод своей жизни, который так бесславно и бессмысленно закончился. Её просто вышвырнули из гильдии без права восстановления, да ещё и слухи распустили: "ШАРЛАТАНКА РАЗОБЛАЧЕНА" - смотрел на неё заголовок "Доступного языка", этой паршивой газетёнки, именно на её падении и заработавшей себе имя. Мысленно она поклялась себе тогда, что убьёт Кризза, алхимика из Сиродиила, рано или поздно, но убьёт, чего бы ей это не стоило... и перед смертью спросит у него, кто же распустил слухи? Она найдёт подлеца! Он, в отличие от глупого альтмерского критика, будет умирать медленно и мучительно, уж Киджил-то об этом позаботится... Мечты о мести приятно грели душу.
Однако вечно так продолжаться не могло. Пора и за работу. Киджил достала из мешка пузатый глиняный кувшин, из которого разило брожением футов на пять вокруг. Дрянное, низкопробное вино. Удовольствия от поглощения этого напитка уж точно не получишь, зато в чувство приводит моментально - один запах чего стоит! Про вкус даже упоминать не стоит, а с лёгкой руки Тавилли он приобрёл специфический перегнойно-зеленоватый оттенок, а также лёгкий привкус блевотины. Гадость редкостная. Киджил сильно подозревала, что вместо Серого дыма можно было просто подлить в котёл пару галлонов этой дряни - замена практически равноценная, легионеры из туалетов бы не вылезали.
Даже не изменившись в лице, она сделала глоток. Напиток ожёг горло, неприятной шершавостью прошёлся по глотке и скользнул куда-то внутрь, к желудку. Киджил тут же скрутил рвотный порыв. Однако воспоминания о дрянном дне ушли и обещали больше не возвращаться. В сущности, новость очень даже хорошая.
Киджил попыталась сосредоточиться на деле, которое её предстояло, и это на удивление легко далось алхимику, мучающемуся... скажем так, желудочным расстройством. Багровый Лёд получен. Теперь надо истолочь его...
Забурлила первая склянка с гремучим зельем, и от приготовления Зелья переевшего Огра пришлось на время отвлечься. (Кстати, название было дано зелью самой Тавилли. Ей шутка показалась смешной.) Итак, теперь ей предстояла кропотливая работа: аккуратно переливать зелье из склянок в чан. Одиннадцать склянок. Двадцать две пинты. Не так уж и много, в конце концов.
Однако руки все равно подрагивали, от волнения, следует полагать. Киджил действительно волновалась. Ведь это на ней висит одна из важнейших частей плана: обеспечение саботирования стены. Маулз же предлагал взять его в напарники, но Киджил проявила редкостное сочетание гордыни и упрямства. Напыжившись, объявила, что со всем справится сама, а напарник, тем более - такой непредсказуемый - будет её только тяготить и отвлекать. Маулз, помнится, пожал только плечами и сказал: "Тебе решать. Может быть, и пожалеешь ещё". Угадал ведь. Пожалела Киджил, ибо такой груз ответственности нести в одиночку - задача не из лёгких.
Волнение не помешало ей разобраться со склянками. Руку она просто облокотила на стол, и подрагивание уже остступило, и больше, вроде бы, мешать не было намерено. Правда, обеспокоенность осталась, но хорошим же алхимиком была она, если бы позволила личным чувствам влиять на свои мысли. Взорвалась бы на первом же году.
Каплей за каплей перетекала янтарная субстанция в чан. Киджил прикинула, сколько времени осталось до приближения дежурного. Выходило что-то вроде получаса. Нормально, должно хватить.
Наконец все склянки были опустошены. Зелью требовалось простоять около десяти минут в таком состоянии, что вполне устраивало Тавилли. Заранее накинув на него иллюзию, она вновь обратила взгляд ко Льду. Тот потихонечку тускнел и становился всё более непрозрачным, впрочем, что и требовалось алхимику. Киджил вытащила из мешка защитные рукавицы и схватила ими кроваво-красный кусок льда. Раздалось громкое шипение, лёд вспыхнул на миг багровым сиянием, озарив каморку, и потух окончательно.
Тереть? Измельчить лёд было теперь легко, главное - ни в коем случае не касаться его голыми руками или другими частями тела: носом, к примеру. Тавилли подхватила тёрку, на которой пару часов назад сама и превращала лук в тонкие бледные стружки, и ожесточённо принялась возить по ней ледышку. Холодная крупа сыпалась на заботливо подстеленную промасленную бумагу. Масло, кстати, было довольно редким: аргонцы всегда неохотно делились своими небогатыми ресурсами, а уж священным соком дерева Хист... Впрочем, важно было не происхождение состава, а его свойство неуязвимости к Багровому льду.
Образовавшуюся ледяную крошку Киджил тут же ссыпала в крупную реторту, долив туда того же редкого масла. Состав довольно быстро забурчал и запузырился, а минуты через две кипение стало очевидным. Схватив рукавицами реторту, Киджил перевернула её над котлом. Варево недовольно булькнуло, но всё же поглотило вязкую зеленоватую субстанцию - плод алхимического торжества алхимика Киджил Тавилли.
Всё удалось провернуть крайне быстро: до прибытия разносчика оставалась целая четверть часа! Киджил довольно ухмылялась. Она в очередной раз доказала себе, что её изгнание было действием несправедливым, и что она действительно имеет моральное право мстить обидчикам. Не так уж и мало! Тут же мешок в углу начал издавать характерные бурлящие звуки. Поспело Грохочущее зелье, к сроку поспело.
Киджил аккуратно наклоняла чан над воронкой, следя, чтобы ни капли не пролетело мимо неё. Последний штрих - заполнение сосудов гремучкой - заканчивался. Можно даже чуточку расслабиться, ненадолго, конечно.
И вот были заполнены и готовы к употреблению последние одиннадцать сосудов с Грохочущим зельем. Киджил спрятала их к девяти первоначальным под койку. Всё, техническая часть не является более её заботой, однако же скоро придётся действовать. Против действий Киджил ничего не имела. Уютно устроившись на подставке для котлов, она ждала Митробия.