Архонт явно намеревался услышать что-то другое. Удивление, с которым он взглянул в этот момент на Цезония, было видно четко - его не удалось бы спутать ни с какой другой эмоцией.
- Спрашивай, - разрешил Нормандил с любопытством, холодным и в чем-то весьма неприятным одновременно.
Кажется, Цезоний не обратил внимания на реакцию архонта. Или решил сделать вид, что не обратил.
- Она очень красива, это трудно не заметить. Впрочем, за то короткое время, что нам довелось провести в одном помещении, мне показалось, что красота - далеко не единственное ее достоинство. Поэтому... у меня вызывает беспокойство и печаль мысль, что эта леди могла стать очередной заложницей своей внешности и красивой игрушкой для первого заметившего ее вампира... что, честно говоря, участь... незавидная. Не рассеете ли это беспокойство, или, наоборот, не усугубите?
- Тебе было бы сейчас куда уместнее беспокоиться о других проблемах, - посоветовал архонт сухо, - в том числе о твоих собственных. Для того, кто не принадлежит к нашему клану и не выказывает особой готовности с нами сотрудничать, ты проявляешь избыточный интерес к нашим внутренним делам. Впрочем, если тебя это успокоит, то ни один из Телбот, кто находится сейчас под этой крышей, не получил перерождения против своей воли.
Киродиилец чинно склонил голову.
- О, прошу меня извинить. Но долг джентельмена - подумать о благополучии дамы, и он не вправе считать его не своим делом.
- И как часто ты думаешь о благополучии дам? - поинтересовался Телбот, не скрывая проступившей в голосе усмешки, - скажем, тех, кого оставляешь следить за своими делами в городе, несмотря на потенциальную угрозу их жизни, или тех, кого приводишь сюда из леса и оставляешь в своем доме в аналогичных условиях?
Цезоний сузил глаза и, кажется, скрипнул зубами, но сохранил спокойствие и не поддался на провокацию.
- Кстати, если позволите узнать. Почему вы решили, что девушка из леса что-то знает? Вы серьезно считаете, что я собираюсь обсуждать свои... более деликатные дела с половиной смертных Валенвуда?
Архонт, наконец, снова сдвинулся с места, скрещивая на груди руки, подходя к одному из кресел и прислоняясь к нему спиной. Взгляд, обращенный на Криспина, был спокойным и довольным.
- Нет, разумеется, ты ничего не сказал ей, а она, вероятно, знает очень мало о тебе. Но она может что-то знать о вашем походе. А может и не знать, конечно - это мы и выясним, если в том возникнет необходимость.
Он замолчал ненадолго, разглядывая Криспина с особой внимательностью.
- Теперь моя очередь спрашивать. Скольких Кирилт ты встречал за минувшие сутки и со сколькими говорил?
- Семеро, потом еще один, и со всеми говорил... а нет, кажется, был еще один, он убежал. Насчет последнего не уверен.
- И о чем же ты с ними говорил?
Теперь он смотрел киродиильцу в глаза, не отрывая взгляда, пусть угрозы в последнем и не читалось.
- С первыми семерыми? Пытался убедить, что мы не пришли их убивать. Мой первоначальный план... провалился, как только мы с ними встретились. С последним...
Цезоний некоторое время колебался, на его лице появилось болезненное выражение. Он вздохнул, собрался и продолжил.
- С последним поздоровался, прежде чем подойти ближе и напасть. Мы... были знакомы.
Мелькнувший в глазах след сожаления был настоящим. Вопрос был в том, по какой причине.
Архонт приподнял брови, скорее подчеркивая вопрос, чем изображая.
- И почему они согласились вас отпустить?
Цезоний поводил пальцем по подбородку.
- Убедить их в том, что мы не враги, мне удалось. Впрочем, для этого пришлось согласиться на то предложение, от которого я десять лет назад отказался, и заодно попросить их помощи против вас. В помощи они мне отказали, как мило с их стороны, - он брезгливо поморщился, - но позволили нам идти на все четыре стороны. Те двое, кажется, быстро поняли мои намерения и также постарались убедить их в своей пригодности. И отсутствии любви к Вам, господин архонт. Только прошу не воспринимать это близко к сердцу. У нас... не было иного выбора.
- О каком предложении ты говоришь? - уточнил Нормандил, - кстати, раз уж зашла об этом речь - как ты вообще с ними встретился в первый раз?
Киродиилец кивнул.
- Мой первоначальный план состоял в том, чтобы убедить их отпустить кого-то из них с нами. Я заготовил множество объяснений причинам такого предложения, но, когда нас скрутили как котят, понял, что это не пройдет. Второй план... ну, честно говоря, я немного растерялся, что мы останемся ни с чем, и предложил им создать и обезглавить новичка. Мои спутники меня поддержали, но Кирилт... пока они не успокоились и не велели нам идти восвояси, я был уверен, что нас разорвут на части. Наша первая встреча же...
Он задумался, подсчитывая.
- Пожалуй, это было все же одиннадцать лет назад. Но может все же десять. В общем... я сопровождал небольшой караван, следующий в Сильвенар. Когда мы шли через лес, Кирилт напали на нас. Хотели выпить и меня, но я сопротивлялся. Это был... второй такой инцидент, когда меня принимали за смертного и пытались употребить в пищу, и на этот раз я уже не был застан врасплох.
- И ты бы принес мне голову новообращенного новичка? И что, ты сообщил бы мне о том, откуда ее взял, в случае успеха?
Короткая пауза, явно выдержанная для того, чтобы отделить по смыслу последний вопрос от нового.
- В чем заключался первый инцидент?
Брови Цезония дрогнули, и, приподнявшись, сошлись вместе. Он некоторое время колеблется, прежде чем ответить.
- Это... была просто досадная случайность. Несчастный случай.
- Нет, ты все-таки ответь. Я спрашиваю это не для того, чтобы занять время пустыми разговорами.
Теперь он, кажется, еще и не моргал.
Киродиилец ответил, но явно неохотно.
- Я встретил женщину раз в таверне. Она мне показалась простой смертной, была очень мила, и приветлива, и довольно красива. А главное явно очень хотела остаться со мной наедине. Я снял комнату, проводил ее туда... а она вцепилась мне в горло. Я... настолько не ждал подобного, что запаниковал и наверное на полминуты потерял контроль, а когда пришел в себя, она была мертва.
В это время в глаза архонту он старался не смотреть.
- Когда и где это было? Тебе настолько неприятно об этом вспоминать?
Цезоний покосился на него.
- В Файлине, одиннадцать лет назад.
Вопрос про воспоминания он оставил без ответа.
- И какого же она была клана?
- Я точно не знаю. Кирилт, когда мы с ними разговорились... - он набрал в легкие воздуха и выдохнул, - предположили, что Телбот. Это... и побудило их сделать мне предложение о сотрудничестве. Я отказался, впрочем.
- Не знаешь? - с еле уловимым сочувствием переспросил Нормандил, - а Кирилт позволили тебе уйти после того, как ты отказался с ними работать, и отправиться в город, где ты можешь рассказать о случившемся или прибиться к нам в качестве союзника? Это, конечно, не говоря уж о том, что ты либо прикончил одну из нас, либо встретил Бонсаму, которая почему-то оставила стаю и предпочла честной охоте соблазнять чужаков по тавернам. Ты снова рассказываешь мне преинтереснейшие истории, Криспин. Из них, при незначительной обработке, мог бы получиться неплохой сборник сказок.
Он оторвался от кресла, снова шагая ближе.
- Я напомню тебе один вопрос, на который ты не ответил. В этот раз ответь. Если бы ты мне принес мне голову новообращенного Кирилт с их согласия и с их помощью, ты бы сказал мне об этом?
Цезоний покачал головой.
- Я вовсе не отказался с ними работать. Я просто отказался участвовать в ваших войнах. Мне... более чем хватило.
Он задумался над следующим вопросом.
- Ну... видите ли, господин архонт, этот, с позволения сказать, план был отчаянной попыткой сделать хоть что-то в довольно патовой ситуации, так что не стоит воспринимать его всерьез. Я пожалел, что высказал такую мысль, практически сразу, и, собственно, ни единого шанса на их согласие все равно не было.
- Кирилт не нужен ни один сообщник, чьи действия тем или иным образом не помогают им в войне с нами, - отрицательно качнул головой архонт, - особенно здесь. Скажи, Криспин, чем бы ты мог поклясться в том, что все, что ты мне сейчас сказал - чистая, абсолютная правда, лишенная лжи и недомолвок?
Цезоний кивнул.
- Я не могу утверждать, что они не использовали меня в своих целях. Я старался не вдумываться в их действия... А можно еще вопрос? - неожиданно спросил он.
- Ты не ответил на мой, - улыбнулся Нормандил широко, - но хорошо, задай сначала свой.
Цезоний склонил голову набок и внимательно рассматривал лицо архонта. В его взгляде не было ни ненависти, ни страха, ни чего-либо подобного.
- Вы в городе, они в своем лесу, кажется, и тем и другим нравится такое положение дел. Что же вы не поделили? Я не мог понять, что нашло на обитателей Илиака и Вварденфелла, что они не могут остановиться во взаимном истреблении, но у них было хоть какое-то пересечение интересов. А вас... я просто не могу понять.
- Это очень старый конфликт, в основе которого лежит убийство, предательство и глубокое оскорбление, - поделился Телбот невозмутимо, - а за последние пару тысяч лет он привел к такому числу новых убийств, предательств и оскорблений, что простить их будет тяжело любому, кто имеет хотя бы смутное представление о гордости. Ты хочешь спросить что-то еще?
- Да, - ответил Цезоний, внимательно вглядывавшийся в его лицо, - но это уже просто любопытство. Не сочтите за оскорбление с моей стороны, я просто передаю слова другого... но один из Кирилт, которые поймали нас, после моего описания Вас, господин архонт, бросил что-то насчет... прошу меня извинить, "альтмерского ублюдка". Меня это, признаться, очень неприятно удивило, потому что от нордингов я привык слышать подобное, а от босмеров надеялся, что не придется. Почему... у босмеров, да еще и вампиров, такие... неожиданно резкие расовые предрассудки? По очевидной причине мне не хотелось обсуждать этот вопрос с ними, а уж тем более с босмерами-смертными, однако тем не менее он меня мучает довольно давно.
Нормандил остановился, чуть прищурив глаза и рассматривая Цезония так, будто только сейчас его действительно заметил. Постепенно он кивнул в ответ на какие-то свои размышления и усмехнулся краем рта, настолько же искренне, насколько сухо.
- Потому что мое принятие в клан было преступлением тех традиций, которых Кирилт придерживаются до сих пор, - ответил он, - еще потому, что многие из них помнят старые босмерские конфликты с Алинором. Впрочем, многие смертные их помнят не хуже. А теперь - ответ. Чем бы ты мог поклясться в своей абсолютной честности на протяжении всего нашего разговора?
Цезоний развел руками.
- У меня по сути ничего нет достойного, кроме жизни. Но я говорил правду... насколько мне известно.
- Хорошо, - заключил Нормандил коротко, - возможно, мы это еще проверим. Останься здесь и подожди. Скоро к тебе придет Альгот и сообщит, в чем будет заключаться твое первое - или, если угодно, второе - поручение.
Он прошел мимо и, не оборачиваясь, скрылся в одном из дверных проемов.
Прошло минут десять, возможно, больше, в течение которых оставшийся в гостиной Криспин был предоставлен самому себе. Огонь в камине понемногу угасал дальше. Голова изгнанника остро пахла тлеющей кожей, ее правая глазница, казалось, косилась на киродиильца с глубокой неприязнью.
Наконец Альгот явился и оказался тем самым сутулым длинноволосым босмером, которого Цезоний видел минувшим днем во время первой своей беседы с Телбот. Он носил все тот же кожаный камзол, разве что держался уже ровнее, а в руке сжимал свернутый лист бежевой бумаги валенвудского производства, от которой кожей пахло еще больше, чем от головы. На его лице была написана смесь интереса и насмешки, подчеркнутых черной гримасой татуировки.
- Северянин, - проконстатировал он очевидное, обходя его по кругу и небрежно швыряя себя в одно из кресел, - не думал, что встречусь с тобой в такой обстановке.
Он покосился на киродиильца расширенными блестящими глазами, покачал головой, усмехаясь и скаля белые зубы.
- Впрочем, не за этим дело. Я пришел, чтобы передать тебе условия поручения, которое ты должен будешь выполнить. Оно простое. Не особо ответственное. Тебе не понадобятся какие-либо особые знания или опыт.
Он поднял руку, привлекая внимание к зажатому к ней свитку.
- Следующей ночью один из нас должен встретиться с нашим осведомителем. Он не пойдет в город, разумеется, будет ждать в ближнем лесу, неподалеку от северного сторожевого поста. Все, что требуется от тебя - передать ему этот документ, где излагаются более детальные указания насчет того, как и что ему следует делать. Сложность только одна - добраться до места встречи без лишних глаз. Но, в конечном счете, это не такая уж и сложность. Парень он совсем молодой, работает недавно, его никто не должен подозревать и следить за ним тоже не должны - но, если будут, постарайся вести себя умно. Вопросы?
Немайн спала. Айрин стояла в стороне, прижавшись спиной к стене, и смотрела то на нее, то на Скёте. Только ее глаза шевелились, тело же оставалось абсолютно неподвижным. Пока оборотень занимался врачеванием, она не вмешивалась.
Тем неожиданнее прозвучал ее голос, когда она все-таки нарушила затяжное молчание:
- Могу ли я спросить, что вы собираетесь делать после визита к лекарю, господин Вейдмар? Вы покинете город?
--------
/разумеется, совместный пост с Lament.